Наконец все кончилось, и я осталась одна. Стемнело, начался то ли дождь, то ли снег. На мне были только джинсы, футболка и носки, я замерзла так, что уже почти не ощущала холода. Почти не помню, как шла босиком по темному лесу. Все это выпало. В темноте я не заметила грунтовку и вместо того, чтобы пойти к военной части, снова вошла в лес. Да и что бы я там сказала: здравствуйте, помогите, я тут случайно умерла?

Я умудрилась заблудиться в лесу, который знала, как свои пять пальцев. Черные деревья стояли стеной, с черного неба сыпалась снежная крупа. Но вот впереди посветлело, чаща расступилась, и я вышла на пустынное шоссе. Наконец-то мне удалось заплакать. Я ревела в голос и шла, шла, не имея абсолютно никакого понятия, куда. Впереди показалась развилка: шоссе уходило вправо, вперед шел ухабистый проселок, который нырял в лес.

Мне стало понятно, где нахожусь. Я прошла по лесу вдоль всего берега озера и вышла в местечко, которое называется Троицкое урочище. Дачные домики остались далеко позади. Шоссе сворачивало все к той же военной части, а проселок… черт его знает, куда он вел. Пару раз мы катались здесь на велосипедах, но минут через двадцать трястись по колдобинам надоедало, и мы поворачивали обратно.

Словно собравшись с силами, боль и холод вцепились в меня с новыми силами. Вместо лица была надувная резиновая подушка, левая рука и правый бок вспыхивали болью при каждом неловком движении, в голове что-то звонко ковала дюжина кузнецов.

Сзади послышался шум приближающейся машины, светлячками запрыгали фары. Я сделала навстречу два шага и упала…

Что-то теплое и тяжелое не давало мне пошевелиться. Все тело было словно стянуто чем-то. Я открыла глаза и поняла, что лежу в постели, укрытая несколькими одеялами. Где-то рядом потрескивали в печи дрова.

— Проснулась, девонька? — спросил ласковый старческий голос — Попить хочешь?

Маленькая коротко стриженная седая старушка подошла к кровати, приподняла мою голову и поднесла ко рту кружку. Я сделала несколько глотков кисло-сладкого прохладного напитка и закашлялась. Грудь обожгло болью.

— Где я? — голос звучал глухо, хрипло, словно чужой, язык отказывался подчиняться.

— Не волнуйся, милая, все хорошо. Наш племянник нашел тебя на дороге — босую, раздетую. Похоже, тебя сильно избили. У тебя нос сломан, рука и несколько ребер. Да и простудилась сильно. Николай говорил, ты очень просила не вызывать «скорую» и не везти тебя в больницу. Мы с мужем даже подумали, а не сбил ли он тебя.

— Нет, не сбил. Но я не помню, что вообще что-то говорила. Мне было очень плохо.