— Света, я обещаю, не будет ничего, чего бы ты не захотела сама. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя чем-то обязанной.

И я согласилась.

Мы приехали в Мурманск. Через пару дней Николай привел меня в больницу. Приветливая толстушка Верочка, которой он обо всем рассказал, осмотрела меня и сказала:

— Для аборта еще рано. Надо подождать пару недель. Придешь, и я все сделаю.

Но чем меньше оставалось до назначенного срока, тем тяжелее становилось у меня на душе. Да, мне не нужен был этот ребенок. Мне казалось, что внутри растет какая-то ядовитая гадина. Не человек даже, а монстр. Высосет все соки и убьет меня. Сделает то, что не смог его отец. Мне было абсолютно все равно, кто из них отец этого ребенка. Нет, вру. Мысль о том, что это может быть ребенок Олега, была просто нестерпимой. Я считала дни: еще неделя, еще пять дней — я и освобожусь от этого…

Но радости не было.

И вот этот день настал.

Я сидела в ситцевой рубашке и пестром больничном халатике перед дверью кабинета.

— Света, заходи! — крикнула из-за двери Вера.

Я встала со стула и… села обратно.

Перед глазами стояла и никак не хотела уходить картина. Медучилище, первый день практики в детской больнице. У меня на руках пятимесячный мальчик. Он поправляется после гриппа. Я показываю ему резиновую лягушку, он улыбается, тянет ручку к игрушке, а потом осторожно тянет меня за прядь волос.

Монстр, ядовитая гадина… Маленькое живое существо. Убить его, превратить в комок разлагающейся плоти…

— Ну, где ты? — выглянула из операционной Вера.

— Вера, прости, я… не могу.

Кое-как одевшись, я выскочила на улицу. Куда идти? Что делать?

— Значит, все-таки не стала. Ну и слава Богу!

У калитки стоял и курил Николай.

— Я был уверен, что ты не сможешь, — сказал он, подходя ко мне. — И я рад этому. Пойдем домой.

Потихоньку я привыкала к новой жизни. Чужой город, ни одного знакомого лица. Живот рос, как на дрожжах. Я сидела дома, возилась по хозяйству. Николай опекал меня, как мог.