― Тогда, может быть, через пять лет, я буду так же хороша, как и ты.

При этих словах он вздохнул и быстро встал на ноги.

― В чем дело? Что я сказала не так?

Он собирался солгать ей, но, вместо этого, во второй раз после того как он приехал в Грейт Мидлтон, Том почувствовал, что может доверять кому-то в достаточной степени, чтобы раскрыть правду.

― На самом деле, все не так уж замечательно.

― Ты работаешь на крупнейшую газету в стране.

― Нет, ― сказал он ей, ― меня отстранили от работы в крупнейшей газете в стране.

― Но я думала...

― Я не распространялся об этом.

Она слушала, пока он рассказывал ей всю трагическую историю о Тимоти Грейди и проститутках, жене-адвокате и ее угрозах разбирательством в суде, затем о Доке и как тот, вероятно, поступит.

Когда он, наконец, закончил, Хелен, должно быть, почувствовала себя обязанной предложить ему небольшое утешение.

― Ты все еще молод, ― все, что ей удалось сказать, ― ты еще можешь реабилитироваться.

― Мне почти тридцать.

― Тебе двадцать восемь.

― Это рядом с тридцатью, ― сообщил он ей. ― Все, что перевалило за двадцать пять, ведет к тридцати.

― Что ты будешь делать?

― Не имею ни малейшего понятия. Это все, чего я когда-либо хотел. Я имею в виду, что знал, что это будет нелегко, что редакторы иногда лгут или совершают нечто аморальное. Я не наивен, Хелен, но верю, что газеты ― отличная вещь, в целом. Правда. Без них богатые и влиятельные люди делали бы, что хотят, абсолютно неподконтрольные правительству, которому насрать на это. Мы разоблачаем таких людей, подвергаем их критике. Посмотри на Грейди. Об этом парне ходили слухи годами. Он ― один из тех людей, о которых все знают, что они пошли по кривой дорожке, но никто не может доказать этого. Есть бизнесмены, звезды, футбольные менеджеры и политики, от которых веет коррупцией. Если мы не будем приглядывать за ними, пока не нароем что-то грязное, тогда они просто продолжат игнорировать законы и не считаться с обществом.

― Ты все еще обозленный молодой человек? ― спросила она, но не без доброты.