― Хорошо, сядь, и я расскажу тебе.

Том занял место напротив Кейна и позволил офицеру полиции начать.

― Ты знаком с профессором Берстоу и его ролью в деле Ловца детей.

― Конечно, ― сказал Том, но он все еще не собирался признаваться, что написал статью, которая довела все до знания общественности.

― Его вклад заключался в том, чтобы сузить наше расследование. Это составленный им психологический профиль, позволил нам отсеять несколько сотен зацепок, полученных констебулярией Дарема. Детективы по этому делу, по сути, работали на него. Если он говорит, что зацепка стоящая, то мы идем по ней, если он говорит, что это мертвый конец, мы откладываем ее, потому что он представляет собой новый метод расследования, за ним будущее.

Кейн холодно произнес последнюю фразу.

― Улавливаю картину.

― Не то чтобы ему нельзя было доверять, ― продолжил старший инспектор, ― я имею в виду, он получает все эти письма на свое имя, блестящий отчет от ФБР после всей проделанной для них работы.

― К чему вы клоните?

― Но что если я скажу тебе, что этот профессор Берстоу не тот, за кого себя выдает?

― Что вы имеете в виду? ― спросил Том. ― Вы хотите сказать, что некоторые детали его резюме не подтверждаются при более тщательной проверке?

― Вероятно, я говорю, что ничего из этого, ― признался Кейн.

― Гребаный ад, ― на секунду Том задумался. ― Если вы говорите мне, что охота на серийного убийцу детей зашло в тупик из-за мужчины, который направлял расследование ― умышленное запутывание, тогда я скажу, что это, в самом деле, крупная история.

― Я так и думал, ― согласился Кейн с классической недосказанностью.

― Как, черт возьми?

― Он никогда не работал на ФБР, ― сообщил Кейн, ― и никогда не помогал полиции ни по одному из дел, а уж тем более по расследованию убийства. Он не профессор и даже не доктор, его дипломы ― фальшивки. Мужчина ― сказочник.

― Господи Боже!

― Кажется, что мы находились в таком отчаянии, что человек, который занимался подбором кадров, не удосужился провести проверку подноготной на Берстоу. Вместо этого, он прочитал все рекомендации на гербовой бумаге, услужливо предоставленной ФБР, и принял их за чистую монету.

― О, мой Бог.

― Все это вышло на чистую воду только потому, что американский турист прочитал в Лондоне репортаж в газете о деле Мишель Саммерс. Статья содержала упоминание, что профессор Берстоу был активно вовлечен в расследование предыдущего дела в США. Вся беда в том, что тот мужчина был агентом ФБР, который работал по тому делу и знал, что Берстоу не имел к нему никакого отношения. Обладающий развитым чувством гражданского долга, он позвонил, чтобы сообщить об этом нам. Один из наших детективов связался с ФБР в Лэнгли и, каково же было удивление, у них отсутствовали записи о профессоре Берстоу, вовлеченном в это дело или другое. У нас ушло полтора часа, чтобы проверить все остальные факты в его резюме, а затем мы попросили нашего замечательного профессора прийти в участок и помочь нам с нашими расследованиями. Только в этот раз, он оказался по другую сторону стола для допроса. На самом деле, прямо сейчас он в камере.