— Это ты мне каждое утро розы на дверях оставляешь?

— Наверное, — я почувствовала, что он облегченно улыбнулся. — А ты против?

— Ну, почему же, — спокойно ответила я, — но мог бы и в руки отдать.

Последовало напряженное молчание, а потом он тихо сказал:

— А разве ты мне откроешь дверь?

— Я воспитанная девушка, — рассмеялась я, — не стану держать человека перед закрытой дверью. Впущу, конечно. Вот только…

Он ждал, когда я продолжу, а я тянула паузу столько, сколько могла.

— Что? — не выдержал он. — Что ты хотела сказать?

— Твой «квартирант» обещает вести себя прилично?

— А его нет, — ответил Ник таким счастливым голосом, что я ему поверила.

— Как?! Он оставил тебя в покое? С чего бы вдруг такой гуманизм у дьявола? Честно говоря, мне в это трудно поверить.

— Его поступки сложно понять, — словно оправдываясь, сказал Ник. — Знаю только, что во всех его поступках присутствует логика, но не человеческая, а дьявольская, нам недоступная. Так я могу к тебе зайти или лучше не рисковать?

И только тогда я почувствовала, как мне его не хватало все это время. У меня от волнения даже вспотели ладони и сел голос. Я почти прошептала в ответ:

— Конечно, какие могут быть вопросы. Хотя…

Я услышала, как он замер в напряженном ожидании, и поспешила его успокоить:

— У тебя есть что-нибудь вкусненькое или этим у вас заведовал твой друг?

Он облегченно рассмеялся.

— Ну, если ты о сладком, то сладкоежка — я. Заходи, я как раз только что из кондитерской.

Вот так просто решилась эта проблема. Как будто ничего и не было. Нас отбросило на несколько месяцев назад, когда еще эти безумные сатанисты казались мне выдумкой Раисы Петровны, а полнолуние — всего лишь одной из фаз луны.

Мы пили душистый чай с пирожными и болтали о разной ерунде. Ни он, ни я не решались заговорить о том, что нас действительно волновало. Не хотелось возвращаться к той страшной ночи в заброшенном доме. Каждый раз, когда я вспоминала то, что тогда произошло, мне хотелось умереть. Мир менялся прямо на глазах, и вот уже солнце светило не так ярко, а к запаху свежей зелени примешивалась вонь из мусорных баков. Нам необходимо было все выяснить, но язык не поворачивался начать этот разговор.