Здравствуй, Хозяин! Вот ты кто!

А он-то, дурак, ругался с огнём, потрясая кулаками. Не мог понять разницы. Огонь-ПБО подобен мускулистому хулигану, который начал жрать с первой секунды рождения. Такие не способны на интеллект, он им не нужен – поскольку пищи навалом, целая тайга массы. Другое дело – умирать от голода, что способствует на первом этапе – фантазии и умственной деятельности. Пробовать жрать тараканов, комаров, муравьев, пока не найдёшь чего-нибудь более годного в пищу. Поэт должен быть голодным. Изощрённый монстр тоже. Разница лишь в способе эволюции, выживания. МЫ УЧИМСЯ, ХА-ХА! Что ещё им, заключённым, впаянным в металлический корпус вертолёта, оставалось? Выдумывать, экспериментировать, искать способ насытиться. Как замечательно, что аппетит приходит во время еды и она, еда, совпадает по массе с космическими просторами.

И каким надо было быть идиотом, чтобы не позволить единственному человеку, который знал – ну или, может быть, только догадывался – совершить задуманное? Иван Николаевич Бортовский-Командир-Новенький-наркоман-лейтенант-шизофреник выполнял приказ. Самый умный приказ, на какой была способна ещё одна патологическая личность, путающаяся в своих офицерских званиях. Если бы тогда Генка сообразил про часы! Что стоило вспомнить о магнитном поле? Допустим, догадался бы. А дальше?

Позволил бы убить себя, остальных, чтобы Командир затем взорвал источник неприятностей? Возможно. Так или иначе, они все покойники. Стоит вертолёту ловко вырулить и не столкнуться с этой пихтой… Врезался, скрежеща бортом, царапая, взрыл землю с залежами прошлогодней хвои. Будь Иван Николаевич чуть поумнее – не было бы таких проблем. Жизнь монстра на их жизни. Равноценный обмен. Ничья.

А ещё ведь не поздно? Боезапас лейтенанта – дюжина гранат. Где? Всё там же. В вертолёте. Если не выкатились через образовавшиеся дыры и щели в днище.

Как просто себе объяснить потом. Когда всё уже произошло, и останки взорвавшегося вертолёта спрессованы в лепёшку и смешаны с землей. Как легко рассуждать и приписывать себе общие заслуги. Но тогда, в редколесье, Молчун просто драпал. Он мог бы сказать, что сбалансированно отступал, но ещё никогда не был замечен в самообмане. Они удирали, чёрт возьми! Бессмысленно суетясь, карабкались на холм. А сзади ворчало металлическое чудовище, менее проворное, но, в отличие от них, целеустремлённое и властное. Хозяин вышел во двор, чтобы зарубить пару-тройку цыплят на ужин, и ему плевать, что они носятся, как угорелые, в предчувствии скорой гибели. Рано или поздно они сглупят или устанут. Механизм же, управляемый мощнейшим оружием на земле, тем более не знает усталости.