Я не мастер долгих и душевных бесед, более того, не горю желанием иметь подобный опыт. Это скучное и гиблое дело, если хочешь чего-то, сразу переходи к делу. Иногда я становлюсь свидетелем того, как люди могут часами болтать, но ничего толкового не сказать, так к чему был разговор, так и не понятно. Я сразу задал вопрос Патрику, желая услышать короткий и чёткий ответ.

– Лилиан больше не может исполнять свои обязанности.

– Это как?

Подобного я никак не ожидал услышать. Неужели и он захворал неведомым мне недугом, кажется, это зовётся истерикой.

– Она всего лишь человек, что ты от неё хотел?

Чем дольше мы говорили, тем сложнее мне было понять, к чему он клонит.

– Ты плохо её знаешь. Лилиан сложно сломить.

– Нет, это ты плохо её знаешь! Она больше восьми лет возглавляет компанию, даже я на её месте уже сломался бы!

– Успокойся, – я попросил, Уолш находился на грани срыва.

Мне нравилось в Патрике то, как он умел сохранять спокойствие в разных ситуациях. Сейчас он был далёк от прежней версии себя.

Люди подобны куклам, рано или поздно всё равно сломаются. Хорошо, что я не один из них. Мне была дарована роль кукловода и стоит отметить, я в совершенстве освоил её и даже превзошёл самого себя.

За годы долгих наблюдений, я научился хорошо разбираться в людях, так хорошо, что вскоре научился манипулировать ими. Я не верил Патрику. Моя любимая игрушка не могла сломаться. Я вылепил её по своему подобию, она не могла сломаться. Хрупкая и обворожительная Лилиан имела титановый стержень внутри. Я никогда не ошибался в людях и поэтому окружал себя только сильными экземплярами.

– Я спокоен.

– Так-то лучше, – я сказал, подходя к окну.

– Давай распустим компанию? Она всё равно тебе не нужна, – Уолш вёл себя подозрительно.

– Нет, – я наотрез отказался.

– Пусть мне компания не нужна, но Лилиан справится. Тем более ей нравится заниматься делами компании, – я уверенно добавил.

– Нравится? Она человека убила на днях, сама не зная зачем! Начала злоупотреблять наркотиками, они оба! Я уверен, что это не от хорошей жизни!

– Поговорим, когда приедешь. Успокойся, – я не желал с ним больше говорить, пока он находился в таком состоянии.

У меня на счету была каждая минута, так как всё-таки планировал успеть на встречу. Я направился к другу, который заперся у себя, потому что не желал сталкиваться со мной. Я всё ждал, когда его отношение к моей работе сменится, но шли недели, месяцы, годы и ничего не изменилось.