Я без стука вошёл в комнату, но тут же отдёрнул руку от ручки, вспоминая, что Томас этого не переносил. Также в этой суматохе я позабыл поздороваться с ним. Том сидел на подоконнике, положив на колени тетрадь и небрежно что-то записывал.

– Привет, – я заговорил, но в ответ гордое молчание.

Друг не обратил на меня внимания и никак не среагировал на моё ожидаемое появление в его комнате. Он по-прежнему не отрывал глаз от белого листа тетради.

– Поговорим? – я прошёл вперёд.

В комнате творился настоящий творческий беспорядок. На полу лежали книги, листы бумаги и кисти. Всегда педантичный Томас позволил себе разбросать вещи по всей спальне. Я не заметил следов присутствия алкоголя или наркотиков, хотя сам Томас был явным доказательством всего перечисленного. Пусть он нарочно всё раскидал и припрятал всё самое интересное, его внешний вид выдавал.

– Нет, не хочу разговаривать с тобой, – он чётко проговорил, надавливая сильнее карандашом.

На улице смеркалось, за окном загорались уличные фонари и в этот момент в отражение стекла, я увидел, как Томас выводил ноты на листе бумаги. Я убрал руки в карманы брюк и сделал ещё шаг вперёд.

– С каких это пор? – я спросил.

Мне интересно было узнать, что же он ответит. Из всех людей он второй, кто умеет меня удивлять. Томас не так глуп, как кажется дело в том, что именно дурачком он и хочет казаться для окружающих. Я с ним согласен, когда ты дурак, на тебя возлагают меньше ответственности и как сильно удивляются, когда ты сделал что-то значимое.

– С тех пор как ты возомнил из себя Бога, – Том перевернул страницу и взглянул на меня.

– Не расхваливай меня, а не то я привыкну, – я улыбнулся, разгребая ногой завал всякой всячины на полу.

– Ты сеешь хаос в других странах. Лишаешь крова людей. И как мне по-твоему с тобой общаться? – Томас вновь перевёл взгляд на чистый лист и продолжил выводить ноты карандашом.

– Если не я это сделает кто-то другой. Не забивай голову этими вопросами. Люди смертны не сегодня, так завтра умрут. Я делаю то, что нужно, – я нашёл странное пособие на полу и задержался взглядом на обложке.

– Ты говоришь об этом так просто… Слишком просто для мальчишки из Бруклина. Слишком просто для того, кто сам жил как на войне. Я думал, тебя наоборот должно это изменить.

– Я просто стал безразличным ко всему и смирился, что мир жесток и поблажек делать я не собираюсь, – я сел на подоконник напротив друга и ответил, не утаивая правды.

– Твоё безразличие тебя когда-нибудь погубит, – Том недовольно качал головой.

– А тебя наркота. Завязывай с этим или мне придётся отправить тебя в клинику. Тебе это ни к чему. Это дурная забава для слабохарактерных людей, – я перешёл к сути разговора, но до конца понять, что же у них произошло, мне пока что не удалось.