Кэтрин внимательно посмотрела на Шталя, взгляд больших темно-карих, почти черных, глаз стал мягче.

— Вы правда так думаете?

— Да.

Шталь вернул ее портмоне в сумочку, положил туда же и пакетики с наркотиком.

Магари — Монтего выпрямилась и отбросила волосы назад.

— Спокойствия вам не занимать.

Шталь разговаривал с Кэтрин двадцать минут и после пяти утра поверил ей.

Шулля она никогда раньше не видела, слишком много выпила (морг-морг глазами). Шулль показался ей изящным и привлекательным Настоящий мужчина. Интересный. Слегка себе на уме. Его одежда навела ее на мысль, что он при деньгах.

— Его одежда?

— Его пиджак от Гуччи. — Магари — Монтего усмехнулась. — Я видела ярлычок.

Шталь улыбнулся, надеясь расположить ее к продолжению беседы.

Шулль наговорил ей с три короба, сказал, что он профессор искусствоведения и художник-пейзажист, выставлялся во всем мире и его представляли галереи Нью-Йорка и Санта-Фе. — Пейзажист. — Шталь вспомнил, как Стерджис описывал картины Киппер. Майло углубился в детали больше, чем это было необходимо. Ему явно нравились картины этой женщины.

— Именно так он и сказал.

— Называл ли он галереи?

— Ну… по-моему, нет. — Кэтрин Магари облизнула губы, улыбнулась и положила руку на колено Шталю. Он не стал возражать. Незачем озлоблять свидетеля. — Все это чушь собачья? То, что он мне наплел?

— Он дурной человек.

— Бог мой! — Кэтрин вздохнула, сжала кулаки. — Мне пора прекратить все это. Уродовать себя, позволять, чтобы меня подбирали. Даже симпатичные мужчины.

— Это опасно.

— Готова поручиться, что все это вам, детективу, известно. Вы можете многое мне рассказать.

— К сожалению.