Дом. Скромных размеров. Один этаж, пологая крыша. За тремя окнами свет, но ничего не видно. Шторы задернуты.

Типичный антураж калифорнийского ранчо. Тишина. Пасторальный покой.

Такой мирной была эта картина, что я засомневался в правильности своей интуитивной догадки. Но слишком многое сходится…

Я стал искать другие конкретные вещи.

Увидел автомашину, которую хотел найти.

Слева от дома было пространство, огороженное забором из столбов и жердей. Загон.

Дальше за ним хозяйственные постройки. Я направился к ним, услышал ржание и фырканье лошадей, в нос мне ударил густой аромат старого сена и навоза.

Производимые лошадьми звуки стали громче. Я установил их источник: конюшня, расположенная сразу за загоном. Метрах в двадцати за конюшней — высокое строение без окон. Фуражный амбар. Еще дальше и правее — какая-то постройка поменьше.

Там тоже был свет. Один прямоугольник. Светилось единственное окно.

Я двинулся дальше. Лошади били копытами и ржали. Громче и громче. Судя по звукам, их было всего несколько, но свою малочисленность они с лихвой восполняли беспокойным нравом. Затаив дыхание, я продолжал продвигаться вперед. Копыта стучали по мягкому дереву; мне показалось, что я ощутил, как дрожит земля, но, возможно, это просто дрожали мои ноги.

Лошади разбушевались не на шутку. Со стороны самого маленького строения послышался скрип и щелчок. Прижавшись к изгороди загона, я увидел, как из распахнувшейся двери на землю упала полоса света. Просвистела дверь из проволочной сетки, и кто-то вышел.

Лошади продолжали бить копытами и ржать. Одна из них громко захрапела.

— Тихо, вы! — крикнул низкий голос.

Сразу наступила тишина.

Крикнувший постоял с минуту, потом снова вошел внутрь строения. Полоса света превратилась в тонкую нить, но не исчезла. Я остался на месте, прислушиваясь к шумному дыханию лошадей и ощущая, как какие-то малюсенькие многоногие твари разгуливают у меня по лицу и рукам.

Наконец, дверь полностью закрылась. Я шлепнул себя несколько раз по щекам и подождал еще пару минут, прежде чем двигаться дальше.

За стенами конюшни лошади опять заржали, но уже тихонько и жалобно. Я пробежал мимо, взметывая гравий и проклиная свои кожаные ботинки.

Добежав до двери амбара, я остановился. От маленького строения тоже доносились звуки — другие, не лошадиные. Слабый отсвет ложился на землю из единственного окна. Вплотную прижимаясь к стене амбара, я стал осторожно прокрадываться к освещенному окну.

Шаг, потом другой. Звуки становились все более различимыми, приобрели тональность и форму.

Человеческие голоса.