Ульрих говорил о том, какой ужас испытал, обнаружив Мейта. Но теперь я видел, что этого чувства у него не было и в помине.

Что нельзя было сказать о Тане Стрэттон. Та, очевидно, была на грани нервного срыва и думала только о том, как бы скорее уехать. Но Ульрих горел желанием помочь, был любезен и спокоен. Слишком спокоен для человека, ставшего свидетелем кровавой бойни.

Ульрих дружен со спортом — по словам Фаско, Майкл Берк катался на лыжах, считал себя спортсменом.

Ульрих говорил что-то о том, что надо поддерживать форму. Распространялся о красотах здешних мест.

«Пройдя сквозь ворота, словно попадаешь в другой мир».

Вот это точно.

В его собственный мир.

Обходительный, однако на Таню Стрэттон, похоже, чары Ульриха уже не действовали. Быть может, ее нервозность объяснялась тем, что она начинала что-то подозревать относительно своего друга? Или просто в их отношениях наступила стагнация?

Я вспомнил нездоровый цвет лица Тани, ее нетвердую походку. Чересчур короткие волосы. Темные очки — за ними что-то скрывается?

Хрупкая девушка.

У нее проблемы со здоровьем?

Вдруг меня словно осенило, и сердце забилось чаще: одно из увлечений Майкла Берка — знакомиться с больными женщинами, заводить с ними дружбу, ухаживать за ними.

А потом провожать их в мир иной.

Он наслаждался самыми разнообразными формами убийств. Виртуозный доктор Смерть. Так или иначе, мир обязательно узнает о нем. Представляю себе, как слава Элдона Мейта, подобие законности, с которой он отнял жизни у пятидесяти человек, глодали Берка. После стольких лет, проведенных в медицинских колледжах, он по-прежнему в отличие от Мейта не мог заниматься такой практикой в открытую и был вынужден наняться к нему учеником.

Строить из себя подручного.

Прибыв в Лос-Анджелес, Берк не смог подделать врачебный диплом, поэтому ему приходилось выдавать себя за финансового консультанта.