Хлопнула входная дверь. Мы подошли посмотреть, как санитары вывозят Эббота. Старик лежал на носилках, пристегнутый ремнями, разинув рот, глаза закрыты. Пока его несли, ребята-медики болтали, больше не опасаясь своего подопечного. Соседи повытягивали шеи, пытаясь рассмотреть, как Эббота заносят в машину «скорой помощи». Полицейский у ворот разогнал толпу, и «скорая» с включенной сиреной умчалась. Подъехали два автофургона. Один, со знаком коронера на дверце, пропустили к особняку. Второй, серебристый, со спутниковой антенной на крыше, припарковался у тротуара.

— Шоу начинается, — пробормотал Майло. — Слава Богу, на этой вечеринке хозяева Руиз и Галлардо.

— Уже сейчас могу предсказать, что будет в вечерних новостях, — произнес я, когда молодая рыжеволосая журналистка в желтом брючном костюме выходила из фургона телекомпании. — «Житель Шерман-Оукс арестован сегодня по подозрению в убийстве жены. Соседи отзываются о Мэлвилле Эбботе как о дружелюбном, но немного слабовольном человеке».

— С фактами не поспоришь, Алекс.

— Наверное, — согласился я. — А Руиз и Галлардо такие хорошие парни. Зачем усложнять им жизнь?

— Хотел бы я знать, что произошло с тобой в детстве? После чего ты так полюбил всякие сложности?

— Когда мама была беременна, ее испугал питбуль.

Девушка в желтом приближалась в компании с оператором и звукорежиссером. Операторский кран нависал над ее прической, пока она флиртовала с полицейским на воротах. Улыбки сыпались с обеих сторон, однако потом полицейский покачал головой, и журналистка с недовольной гримасой направилась в сторону увеличивающейся толпы зевак.

Майло сказал:

— Давай убираться отсюда ко всем чертям. Просто иди прямо и не встречайся с ней взглядом. Если мисс Тупица зачирикает, помни, что она — гриф, а не канарейка, несмотря на желтый костюм.

— Ты домой?

Он хрипло засмеялся.

— Шутишь? Я так полюбил эту проклятую Долину… Кстати, как ты смотришь на перспективу еще одной маленькой приятной поездки до Реседы?

* * *

Был самый час пик. Бульвар Вентура стоял, а при взгляде на шоссе в голову приходили мысли о хромированных натюрмортах.

Майло сидел за рулем напрягшись, губы крепко сжаты, одной рукой детектив то и дело поправлял прядь волос, постоянно падающую ему на глаза.

Он молчал, видимо, обдумывая все теории, которые я на него обрушил. Мне должно было быть стыдно, но и мой мозг работал без устали, услужливо подбрасывая образы серо-зеленого трупа Джейн. Или обмотанного веревкой тела Лорен.

Я пытался переключать каналы мозга, хотя альтернатива была не лучше. Мишель и Ланс, сожженные до костей. Шона Игер, над которой поиздевались, а потом запрятали в неизвестную могилу. Агнес Игер, наверное, до сих пор любующаяся фотографией единственной дочери-красавицы, к этому времени скорее всего сгнившей до костей.