Опять взглянул на часы. Нервничает.

Я направился к газетному киоску, занимавшему центральное место в зале, нашел удобный наблюдательный пост у стойки с книгами в мягких обложках, взял роман Стивена Кинга и уткнулся в него. Я хорошо видел Даггера, когда он пошел к выходу 49А, остановился у стеклянной стены, открывавшей вид на посадочную полосу, и посмотрел наружу. Там садился большой, тяжеловесный «Боинг-767».

Даггер спросил что-то у служащей аэропорта. На его лице ничего не отразилось, когда она кивнула. В зале ожидания было много свободных мест, и все же доктор продолжал стоять. Снова отдал дань почтения своим часам. Еще раз взглянул на приземлившийся самолет.

Очень нервничает.

Я находился слишком далеко, чтобы разобрать информацию о рейсе на выходе 49А, и, положив книгу на место, подошел чуть ближе. Цифры были все еще неразборчивы, зато я смог различить пункт отправления — Нью-Йорк.

Даггер принялся шагать вдоль стены, поправляя воротник. Потер макушку в том месте, где была лысина. Когда двери выхода 49А наконец открылись, он слегка вздрогнул и поспешил туда.

Протиснулся в первый ряд встречающих и встал рядом с тремя водителями в ливреях и с табличками в руках, а также молодой стройной женщиной, качавшей в коляске двойняшек-двухлеток.

Клиенты водителей лимузинов появились первыми: пожилая пара, чернокожий гигант в очках и костюме кремового цвета и помятый небритый парень лет двадцати в солнцезащитных очках и запачканной футболке, в котором я узнал исполнителя главной роли в отвратительной телевизионной комедии.

Затем вышел объект ожидания Даггера.

Коренастый смуглый мужчина лет сорока с небольшим в черном костюме и шелковой черной рубашке, застегнутой на все пуговицы. Смоляные, коротко подстриженные волосы. Нависшие брови и низкий лоб — волосы начинали расти почти сразу над бровями, что придавало прибывшему сходство с обезьяной. Не очень высокий, но явно тяжелый. Смесь мышц и жировых отложений. Его коричневая шея нависала над воротничком шелковой рубашки. Впечатление могучего торса усиливалось за счет хорошего покроя костюма. Плоский, как у боксера, нос. Огромные руки. Раскосые глаза, тонкие губы.

Мужчина имел при себе только гладкую сумку из черной кожи, которую Даггер предложил поднести.

Черный Костюм отказался, едва мотнув головой. Когда они здоровались, он лишь слегка коснулся руки доктора. Оба направились к выходу.

Даггер еле поспевал за коренастым гостем к вывеске «Выдача багажа». Потом Черный Костюм остановился, показал на газетный киоск и посмотрел прямо в моем направлении. Что-то сказал. Они изменили курс и пошли ко мне.