— Это моя мама, Софья Алексеевна, — представил Леонид мать. — Если вы не против, она тоже с нами побудет. Мне показалось, будет правильно нам вместе обсудить ситуацию.

— Неправильно подумали, — твердо заявил Артем. — Обсуждать с мамой свою депрессию есть смысл в восьмилетнем возрасте. Вам, кажется, уже больше.

У Софьи Алексеевны губы сжались в ниточку. Этот человек покушался на ее право знать все о своих детях, участвовать в их жизни!

— А у вас, я так понимаю, своих детей нет, — сказала она ледяным тоном.

— Нет, — подтвердил психолог. — Но мы над этим работаем.

Мама ушла, тогда Леонид сказал:

— Извините, но для психолога вы не слишком осторожны.

— Вы путаете психологию с дипломатией, — ответил Артем. — У меня нет задачи вас успокоить. Я здесь, чтобы избавить вас от проблемы. Как давно вы не спите?

— Недели полторы. Может, две.

— Пытаетесь хотя бы заснуть? Считаете овец?

— Я не могу, — признался Леонид. — Мне плохо, понимаете? Я перестаю себя контролировать.

— Так это вы вчера в Подмосковье четырех человек зарезали? — будничным тоном спросил Артем.

— Что?! — изумился Леонид.

— Нет? Ну, тогда все еще можно поправить. Окончательно контроль не утерян.

— Да, но я делаю вещи, которые… Я никогда в жизни на жену голоса не повышал, а тут стал кричать… Я просто не понимаю, что со мной происходит…

— Так что случилось полторы недели назад? — спросил Артем. — Рухнул курс акций, началась забастовка персонала?

Леонид задумался. Надо было рассказать про Николая, но тема была болезненная. Наконец он решился.

— У меня есть партнер — мой брат, — сказал. — Ближе у меня нет человека. Но сейчас у нас… некоторые сложности.

— С «некоторыми сложностями» нужно идти к гомеопату, — ответил Артем. — Я занимаюсь гигантскими проблемами. Так что или рассказывайте все, или продолжайте бодрствовать. Совсем хреново станет — пойдете ночным сторожем работать.

— Ладно, — решился Леонид. — Скажем так: у нас разные взгляды на будущее моей… точнее, нашей компании.