— Мы вместе отправили на тот свет троих, а ты только сейчас интересуешься моим именем?

— Раньше не было времени для задушевного разговора и если сейчас я не вставлю в обращение твоего имени, то сила моей речи утратит половину своей солидности. Это азы манипулирования людьми, самое дно, база. Хочешь, чтобы человек тебя внимательно слушал, назови его имя в самом начале тирады, и он будет слушать вдвойне внимательнее. Я не хочу давить на тебя, я хочу, чтобы наш разговор был откровенным, потому я предельно честен с тобой.

Так что, имя своё назовёшь?

— Зови меня — Лекс.

— За крутой «погремухой» не скроешь имени.

— Это не «погремуха», а сокращение от полного имени.

И в подтверждение своих слов наркоман разбил своё имя на неправильные слоги:

— А-лекс-сей, — сказал наркоман, активно работая лицевыми мышцами.

— Лёшка, значит, — Кай улыбнулся, — ну что ж, рад знакомству.

Так вот, Лёшка, моя цель не обычное убийство, как ты выразился, а…

Кай не хотел рассказывать правду, была большая вероятность того, что наркоман примет его за сумасшедшего психа, возомнившего себя фанатичным жрецом какого-то кровавого бога. Но и молчать было тоже не честно по отношению к человеку, который на деле доказал свою верность.

— Сложно объяснить словами, но то, что я делаю — это как мой жизненный долг, все мои действия подобны программе, которой я обязан подчиниться.

Наркоман сначала задумчиво смотрел на Кая, а потом сделал неожиданный вывод.

— Всё ясно, ты — шизофреник, — рассуждал он. — Но шизофрения не объясняет твоих целительных способностей. А ты слышишь

голоса? Или можешь предсказать будущее?

— Я могу, — в разговор вмешался Иван, но это услышал только Кай, — если этот юноша не уедет с тобой в другой город, то в ближайшее время его убьют.

— Не смей трогать его! — мысленно зашипел Кай.