Невидимый наблюдатель с удовольствием и лёгкой улыбкой выполнил это опрометчивое желание. Специально для майора Иван не обошёлся дюжиной кабанов, на этот раз он устроил настоящий гон диких зверей. Разгорячившийся майор продолжал разоряться, разбрасывая кукурузу и громко призывать зверьё на тропу кровавой вендетты, даже не ожидая, что противник явится так скоро. Майор замер, замахнувшись очередным початком кукурузы, и ощутил, как под ногами дрожит земля. Он выронил из рук уже бесполезную приманку и бросился к машине за ружьём, но не успел сделать и пары шагов, как из кустов выбежала плотная стая молодняка. Она сбила майора с ног, бодро протопталась по нему и трусливо скрылась. Эта атака в стиле времен монголо-татарского ига — внезапно произвести налёт, нанести максимальный урон и скрыться так же быстро — прошла успешно.

Боль во всём теле причиняла ужасный дискомфорт. Наверняка сломано как минимум три ребра, разодрана кожа на ногах и раздавлено правое запястье, пальцы повреждённой руки отказывались шевелиться. Майор непонимающе поднял голову, выплюнув изо рта многолетнюю листву деревьев, и попытался подняться. Боль пульсировала во всём теле, но дрожь земли стала ещё сильнее прежней, и майор поднялся на ноги. Кое-как он дотянул своё тучное тело до автомобиля, достал ружьё и начал попытался зарядить его. Но тут кусты захрустели, и на свет выбежал очередная партия кабанов. Горе-мститель понял, что не успеет с помощью одной руки зарядить оружие, бросил ружьё и штопором запрыгнул в салон автомобиля. Но захлопнуть за собой дверцу он не успел, так как двое поросших грубой щетиной кабанов, словно по приказу, схватили человека за ноги и потянули в разные стороны. Крик майора глухо вырвался из горла, а дикие свиньи, пригубив человеческой крови, окончательно взбесились. Из свиных рыл клубилась кровавая пена, жуткое хрюканье было булькающим и громким, оно походило на чавканье самого чёрта.

В это время ниву окружало около полусотни лесных вепрей. Все сдержанно ждали, когда основное блюдо будет подано. Ночной ужин начинал затягиваться, основное блюдо упорно не желало сдаваться, поэтому на помощь двум добытчикам пришло ещё двое кабанов, но немного поменьше первых. Давление на нижние конечности майора удвоилось, он это ощутил и просто-напросто сдался.

Майор по жизни был слабым человеком, несмотря на свои внушительные размеры. Борьба и соперничество не являлись его коньком.

Его отличало от всех то, что он либо безоговорочный лидер в определённом вопросе, либо, даже не пытаясь составить конкуренцию, с самого начала сдаётся и отходит в сторону. Так вышло и здесь. Несмотря на то, что на кону этого состязания стояла его собственная жизнь, майор сдался и позволил кабанам вытащить себя из машины. Звери не желали трапезничать в кромешной тьме лесной ночи и вытащили его на свет включенных фар.