(Плачет.)
– Не говори так. Ты ни в чем не виновата.
Не говори так. Ты ни в чем не виновата.
– Я виновата. Я знаю, что я натворила. Все знают, что я натворила. Ничего бы не случилось, если бы я держала рот на замке.
– Нет, Пенни. Послушай меня. Фатима приняла решение написать про Джону, она и виновата.
Нет, Пенни. Послушай меня. Фатима приняла решение написать про Джону, она и виновата.
– Но она-то узнала от меня, и то, что я ей рассказала, оказалось правдой. Это я во всем виновата! Я была у Фатимы дома и смотрела телевизор. Под подушкой что-то зажужжало; телефон Фатимы. Наверное, она не смогла найти его и ушла без него. Я посмотрела, кто звонит, – Джона. Было десять часов вечера.
– Так…
Так…
– Я так и знала, что между ними что-то есть! Я подозревала это с того самого дня, как Фатима пришла в Грэм. Они с Джоной так странно смотрели друг на друга, а когда я заходила в комнату, каждый раз умолкали. Я смотрела на ее телефон, и тут пришло сообщение: «Ты не дома? Я подумал, мы могли бы сегодня поболтать. Я привык засыпать, слушая твой голос…» Это писал Джона. (Всхлипывает.)
(Всхлипывает.)
– Черт. Продолжай.
Черт. Продолжай.
– (Вытирает слезы.) Я никому не стала об этом говорить, потому что Солейл в последнее время вообще перестала меня слушать. В общем, я всю ночь не могла заснуть. Мне не хотелось даже думать о том, что Джона встречается с Фатимой. Я думала, а вдруг Фатима разговаривает с Джоной о его расставании с Солейл. Я хотела думать о хорошем. На следующий день я подошла к Джоне и сказала: «Ты в последнее время совсем не тусишь с нами. Нам тебя не хватает. Приходи вечером смотреть кино. Даже если ты не встречаешься с Солейл, от этого ты не перестаешь быть нашим другом. Ты вообще разговаривал с Фатимой?» И он ответил: «Нет». Почему он не сказал мне, что они общаются? Я весь день чувствовала себя как на иголках, все думала, почему он сказал неправду, поэтому я… (Плачет.) Я не думала, что все так выйдет. (Отчаянно рыдает.)
(Вытирает слезы.)
(Плачет.)
(Отчаянно рыдает.)
– Я знаю, Пенни. Конечно, это ужасная новость. Прости. Но все-таки хорошо, что ты рассказываешь свою версию. Будет несправедливо, если мы узнаем только версию Фатимы.
Я знаю, Пенни. Конечно, это ужасная новость. Прости. Но все-таки хорошо, что ты рассказываешь свою версию. Будет несправедливо, если мы узнаем только версию Фатимы.
– (Шмыгает носом.) После школы я поехала за ним до его дома. (Закрывает лицо руками.) О, господи! Я не могу поверить, что его мозг умер! (Вытирает слезы, замолкает.)