– Парни, вы целы? – повторил Алексей.

Эльдар открыл глаза. Понял, что может дышать, но хорошо бы снять бронежилет. Ещё обнаружил, что кисть его правой руки раздроблена, по ногам стекает что-то тёплое. Эльдар попытался подняться и понял, что ноги не подчиняются ему. Новенький лежал рядом, и у него была снесена часть лица. С какого же калибра бил ублюдок Бэтмен? Эльдар забрал у новенького оружие и отвернулся от него. Попробовал подсчитать, сколько было выстрелов из ствола с глушаком, и не смог. А потом услышал то, что его снова должно было удивить, да так, что раскрылся бы рот, если бы у него ещё осталась возможность удивляться. Звук шёл из большой проходной залы, разделяющей прихожую, лестницу и каминную. Рот у Эльдара всё-таки открылся, но только потому что с уголка выступила кровавая пена. Голос, который он сейчас слышал, был такой же, как и наряд ублюдского Бэтмена, словно из кино, словно какого-то сраного Дарта Вейдера:

– Алексей, – произнёс механический, неживой голос. – Я знаю, что вы были добры к своей хозяйке. Ей ничего не угрожает. Орлов умрёт.

«Сука! Это всё из-за этой сучки!» – подумал Эльдар. Чуть отклонился. Ублюдок стоял к нему спиной, вспышки несмолкаемого фейерверка выхватывали его из тьмы, затаился перед входом в каминную. Хочет, чтобы верзила сдал шефа. А чего, он не прочь подкатить яйца к его жене! Они сейчас могут втихаря всё проделать…

– Всё из-за этой суки! – чуть слышно прошептал Эльдар. Отёр левой рукой, в которой держал ствол новенького, пену со рта. И так как подняться он не мог, Эльдар пополз.

Алексей скривился. Механический голос, как из какого-то чудовищного кино, комиксов для взрослых. И означал этот трансформированный, явно пропущенный через какой-то акустический фильтр голос вовсе не то, что говорил. Как минимум ещё две вещи: тот, кто говорит, всё-таки не хочет, чтобы его опознали, и то, что… парни, которых только что звал Алексей, вовсе не целы.

Орлов пошевелился. А с Ольгиных губ сорвался какой-то странно высокий стон да ещё и хрипы в придачу.

– Спокойно, – тихо сказал им Алексей. – Полиция уже едет.

Но, видимо, Орлов уже не мог спокойно.

– Сука, положил всех, – горячо прошептал он и выкрикнул: – Давай-ка. Заходи, потолкуем!

Механический голос проигнорировал слова Орлова:

– Алексей, я больше предлагать не буду.

Теперь стон, слетевший с Ольгиных губ, показался низким, грубым. Эх, Ольга Павловна, что же вы скрываете…

– Просто положи оружие и подними руки, чтобы я видел тебя, – добавил механический голос. Диалог вёлся только с Алексеем, какая-либо интонированность отсутствовала.