― Первый касается того, что произошло на Монблан.

Как она и ожидала, он казался удивленным ее словами.

― Вы не говорили нам, что тело Виктории нашли.

― Разве? Ну, тогда еще не нашли. Только через несколько лет. Поэтому я ничего и не сказал.

― Вы уверены, что это не потому, что местоположение ее тела противоречило вашей версии событий?

― Вы когда-нибудь были на Монблан, Хелен?

Сейчас он говорил в нетерпении.

― Что ж, я был. Когда на вас так неожиданно налетает буря, вы не видите собственных ног, не говоря уже о точном местоположении упавшего альпиниста. Вы понятия не имеете.

― Уверена, что погрешность могла быть большой, но вы были в нескольких тысячах футов от того места. Я встретилась с отцом Виктории...

― Ах, вот оно что. Мог бы и догадаться, что за всем стоит Гордон.

― Он рассказал мне, что вы годами поддерживали связь, но, когда Викторию нашли, вы не пришли на похороны.

― Потому что я не хотел снова проходить через это! Иисусе, ― прошипел он, ― а вы бы хотели вновь пережить ужасный опыт? Я двинулся по жизни дальше. Я просто не мог встретиться лицом к лицу с...

Дэнни бросил попытку выразить свои эмоции.

― Не могу поверить, что он этого не понимает.

― О, он понимает, ― ответила она, ― или, по меньшей мере, понял бы, если бы вы перед ним объяснились, но вы так ему и не ответили.

― Ну, я закрыл эта главу своей жизни, это не делает меня плохим человеком, ― с вызовом бросил он. ― Но я всегда испытывал вину за то, что произошло в тот день. Я не мог увидеть его снова.

― Почему вы испытывали вину? Это была не ваша вина. Все дело в буре. Виктория была более опытным альпинистом. Ей не стоило брать вас в горы.

― Потому что я мужчина, ― огрызнулся Дэнни. ― Потому что нам полагается о вас заботиться, а я не позаботился о Виктории.

― Хотите услышать теорию Гордона?

― Вам не терпится рассказать.