― Обычно нет, ― сказал он, ― но почему не в этот раз? Давай, соглашайся.

― Но...

― Но что?

― Предположительно, ты с... ней, ― она не могла сказать Леной, потому что это было не ее настоящее имя, и она не хотела называть ее Миа, ― должны были бы делить комнату вместе?

― Ну, да, но ты жила в моем доме месяцами. Если хочешь, я могу попросить поменять комнату на две.

― Это будет неловко.

― Ты имеешь в виду, когда внуки спросят, как мы сошлись вместе?

Хелен непроизвольно рассмеялась.

― Я обещаю не рассказывать им о болване в твидовом пиджаке, если ты не станешь рассказывать о мошеннице.

― Это, вероятно, к лучшему.

― Скажи, что поедешь.

Он снова стал серьезен, и Хелен так хотела сказать да, но ей завладел страх. Она знала, что наверняка потеряет Тома, если неделя пройдет плохо, а он почти единственное, что у нее осталось.

― Не могу. Прости.

― По крайней мере, подумай об этом.

― Я подумала.

― Тогда подумай еще. Я вылетаю послезавтра в четыре часа вечера. Я скажу тебе, чем займусь. Я не буду давить и больше об этом не упомяну. Помнишь тот милый паб, мимо которого мы на днях проезжали, тот с посадочными местами снаружи? Я выпью там пинту в полдень, а затем поеду в аэропорт. Я буду ждать там час...

― Пожалуйста, не надо.

― ... на случай, если ты передумаешь. Мне не повредит выпить пинту перед отпуском. Просто не забудь свой паспорт. Я поменяю бронь на твое имя...

― Не делай этого.

― Я не возьму с собой никого другого, ― сказал он ей, ― так что, либо ты будешь на этом самолете со мной, или же место останется пустым.