Ведь когда-то давно он хотел спасти Морин.

Когда-то давно он не любил дождь и хотел, чтобы он перестал лить.

Когда-то давно он поставил перед собой задачу. Важную задачу.

Но, черт побери, как же хочется сейчас придушить кого-нибудь, распотрошить кого-нибудь, еще что-нибудь такое плохое сделать…

Может, с этих двоих и начать? С Сэнди и Ронды. Наплевать, что мокрые, наплевать, что свои. Сначала их - потом еще кого-нибудь. Любого, кто попадется.

Но Сэнди не спускала с него прицела, а глупо умирать почему-то не хотелось. Так они и дошли сюда. До пункта назначения, до дома Чайди.

Под черным покрывалом дождя и безумия покоился испуганный, потерянный мужчина, и он был благодарен Сэнди Ходжес.

Шагая спиной вперед по газону, он глядел на нее - на ее кожу в черных глянцевитых потеках. Своя. Вымоченная. Но как?!

В чокнутого старикашку с ружьем он выстрелил четыре раза. До того - один раз во Франсину. Значит, в барабане осталась всего одна пуля. Может, Сэнди грохнет ею второго чокнутого старикашку, деда Чайди. А после, быть может, удастся грохнуть и ее.

Он вдруг споткнулся и тяжело шлепнулся на асфальт.

Сэнди и Ронда поравнялись с ним.

Сэнди махнула рукой с револьвером:

- Поднимайся.

Трев, поднявшись, понял, что они дошли до самого крыльца. Перешагнув через две ступеньки, он замер перед дверью. Предваряющей главную дверь фанеры с натянутой сеткой тут не было - перед ним сразу вырос прямоугольник из прочного темного дерева с ручкой, замком и глазком.

- Мне в звоночек позвонить? - поинтересовался Трев.