Он подался назад, подталкивая Касси, погрозил дулом ближайшему психу - тот охнул и пригнулся. Следом отступала Лин. Они остановились на перепутье между фойе и главным залом. Касси прикрывала тылы.

- К окну, - скомандовал Джон.

Простор главного зала заставил его чувствовать себя получше. Пусть лишь немного получше - но все же.

Они шли мимо опрокинутых стульев и опустевших столов. Столов, разрушенных в пылу безумия и тех, что еще были завалены остатками прерванных трапез - тарелками, стаканами, столовым серебром, винными бутылками, подсвечниками с кое-где еще горящими - не чудо ли? - свечами. Попадались подносы с едой - и полные, и пустые.

Когда Джон и три его спутницы - до него только-только дошло, что официантка последовала за ними, - стали удаляться вглубь зала, безумцы напали.

Нельзя дать им окружить нас.

Касси споткнулась о чье-то тело, упала. Толстяк с кухонной пилой, осмелев, бросился на нее, ревя, как бык.

Джон выстрелил. Пуля угодила толстяку в левый глаз. Он отпрянул от Касси, его телеса заходили ходуном. Рухнул на стоящий рядом стол - и опрокинул его.

Касси вскочила на ноги.

Одна пуля осталась.

- Беги к окну! - крикнул Джон.

Женщина с тесаком возникла откуда-то справа. Джон развернул дуло револьвера в ее сторону и пустил ей пулю в грудь.

Вот и все.

Никто больше не нападал. Но скоро им станет ясно, что Джон пуст.

Лин пока держалась его. Джон посмотрел на Касси. Та забирала пилу у толстяка, обернувшегося в саван из льняной скатерти. По его спине стекало что-то красное и вязкое.