— Эй, тут только мы. Отключись от них. Они будут выкрикивать вопросы, будут говорить всякое, чтобы вызвать у тебя реакцию, но ты будешь держать голову высоко поднятой и игнорировать их. Поняла?

Я киваю, хотя уверена, что у меня не получится. Не представляю, как смогу войти туда и притвориться, что не слышу скорострельных вопросов, которые, без сомнения, будут сыпаться в мою сторону. Баз протягивает мне руку ладонью вверх, чтобы я взяла ее, и помогает мне выйти из машины. Звуки поражают меня первой. Крики, громкий гул голосов, вспышки и щелчки фотографов, когда они пытаются сделать идеальный снимок для продажи. Мое тело сотрясается, когда я выпрямляюсь, поправляя платье.

Я жду, что Баз начнет показывать дорогу, но, когда он этого не делает, я смотрю на него, гадая, что случилось. Я резко останавливаюсь, когда наши взгляды сталкиваются. Его глаза пожирают меня. Тепло разливается по моей груди от блеска благоговения в его глазах. Его губы инстинктивно приоткрываются, и он притягивает меня к себе, сжимая мою ладонь в своей, успокаивая.

Он наклоняет голову к моему уху, и фотографы вокруг нас сходят с ума.

— Ты похожа на ангела, — шепчет он, когда мы идем по красной дорожке.

Жар приливает к моим щекам, и я не могу не улыбнуться. Должно быть, он хотел именно такой реакции, потому что усмехнулся. Это длится недолго, но он улыбается мне и целует в висок, указывая путь. Тогда я понимаю, что это первый раз, когда его увидят улыбающимся на красной ковровой дорожке, и это со мной.

Он прикрывает мое тело своим, и я стараюсь не обращать внимания на вопросы, пока мы пробираемся по бесконечной дорожке. Я стараюсь не вздрагивать от резких обвинений, когда они царапают мою кожу. Я крепко держу его за руку, пока мы останавливаемся, чтобы сфотографироваться на красной ковровой дорожке.

После того, как мы улыбнулись и попозировали для сотен фотографов, мы сошли с дорожки в главный зал. Несмотря на то, что это совсем другое событие, я не могу избавиться от ощущения дежавю, которое у меня возникает. Я оглядываю роскошный бальный зал, кричащий о богатстве. Сердце сжимается, когда я оглядываюсь, опечаленная тем, что больше не увижу Аву. Она была кусочком солнечного света на последнем гала-концерте, который мы с Базом посетили для детей-сирот. Я не забыла о ней. Она всегда в глубине моего сознания, и я всегда задаюсь вопросом, все ли с ней в порядке. Счастлива ли она. Интересно, удочерила ли ее еще какая-нибудь семья и дали ли ей ту жизнь, которую она заслуживает?

— О чем ты думаешь? — спрашивает Баз, его голос скользит по моей коже, как гравий.