– На эту службу всегда приходит не так уж много народа, – ответил Горди. – Возможно, было всего два-три человека. Но оно их сожрало.

– Тогда почему же оно не сожрало всех?

Горди не ответил.

– Зачем ему понадобилось вытворять такие вот художества? – продолжал допытываться Фрэнк.

– Чтобы посмеяться над нами. Поиздеваться. Чтобы лишить нас надежды, – с печалью в голосе произнес Горди.

Фрэнк уставился на него, не понимая.

– Возможно, кто-нибудь из нас надеется, что Господь поможет нам выбраться отсюда живыми, – пояснил Горди. – Быть может, большинство из нас разделяют эту надежду. Я, например, молюсь почти непрерывно с тех пор, как мы сюда приехали. Может быть, и ты тоже. Оно понимает, что мы будем вести себя именно так. Оно знало, что мы обратимся к Богу за помощью. И таким вот образом оно дает нам понять, что Бог нам не поможет. Или же, по крайней мере, оно хочет, чтобы мы так думали. Потому что это для него естественно: возбуждать сомнения в Господе. Оно никогда не действует по-другому.

– Ты говоришь так, как будто точно знаешь, с кем мы тут сталкиваемся, – проговорил Фрэнк.

– Может быть, и знаю, – ответил Горди. Он посмотрел на распятого священника, потом опять повернулся к Фрэнку. – А что, сам ты не знаешь? Неужели ты еще не понял, Фрэнк?

* * *

Выйдя из церкви и повернув за угол на поперечную улицу, они увидели две разбитые машины.

«Кадиллак-севилль» влетел на лужайку перед домом приходского священника, снес попавшиеся ему на дороге кусты и въехал в столб крыльца на углу дома. Столб был почти перебит пополам, крыша крыльца накренилась набок.

Тал Уитмен заглянул через боковое стекло в машину.

– Там за рулем женщина.

– Мертвая? – спросил Брайс.

– Да. Но не в результате столкновения.

Дженни, стоявшая с другой стороны машины, попыталась открыть дверцу водителя. Но она оказалась заперта. Все дверцы машины были заперты изнутри, все стекла подняты вверх до самого упора.

Однако находившаяся за рулем женщина – это была Эдна Гоуэр, Денни ее знала – выглядела точно так же, как и все трупы, которые они видели раньше. Потемневшая, посиневшая, распухшая. На ее искаженном лице как бы застыл вопль ужаса.

– Кто и как смог до нее там добраться и убить ее? – удивленно подумал Тал, не заметив, как произнес это вслух.

– А вспомни запертую ванную в гостинице «При свечах», – сказал Брайс.