Кэрол тихо застонала и выгнулась под ним, наслаждаясь жаром охваченного страстью стройного обнаженного тела мужчины, к которому ее всегда влекло и близость с которым представлялась ей невозможной.

Удивительный мужчина. Мужчина, перед которым вряд ли может устоять женщина.

Перед которым не устояла бы и она, пожелай он настоять, как теперь.

Он овладел ею с хриплым стоном, который подхватила девушка, крепко обвив его тело и руками, и ногами. Она двигалась в такт его плавным движениям, то впиваясь пальцами в спину, то сладострастно гладя твердые мускулы, переливающиеся под влажной гладкой кожей, с упоением ловя одурманивающий резкий запах его одеколона. Его губы казались ей такими сладкими, такими горячими, и он так ее целовал, что одними своими поцелуями мог довести до вершин блаженства.

Она кусала губы, чтобы сдержать рвущиеся из груди крики, обезумев от охвативших ее чувств и ощущений, настолько острых и глубоких, что временами ей казалось, что все происходящее нереально.

Встречаясь с его глазами, она содрогалась от крупной дрожи, пробегающей по ее телу. Томный огонь, страсть и нескрываемое удовольствие, что она видела в них, сводили ее с ума. Этот взгляд отзывался не только в ее теле, он разворошил вдруг всю душу.

Никогда ее еще не охватывала такая страсть, как сейчас, она словно перешла на нее от него, какая-то дикая, неистовая, животная. Именно с такой страстью он ее любил, то рыча, как зверь, то срываясь на громкие стоны. Потеряв голову, обезумев, она со всех сил прижимала его к себе, забыв обо все на свете, пока наслаждение не обрушилось на нее со всей силой, вырвав из ее горла хриплый крик, острое, нестерпимое, заставившее ее забиться под ним в непреодолимых сладостных судорогах, пронзивших все ее тело.

Он вдруг схватил ее за волосы на затылке и рванул, подняв к себе ее лицо и впившись взглядом в искаженные безумным наслаждением черты. Девушка жалобно застонала сквозь приоткрытые губы. Не отрывая глаз от ее лица, он оскалился, обнажив стиснутые зубы, и, сделав несколько резких сильных толчков, зажмурился, низко и хрипло вскрикнув. Стиснув девушку, он уронил голову и захрипел, крупно вздрагивая всем телом. Потом замер и долго не двигался, продолжая сжимать ее в объятиях и тяжело дыша ей на ухо. Кэрол в бессилии лежала под ним, закрыв глаза, не обращая внимания на тяжесть его расслабленного тела, придавившего ее. Ей было тяжело дышать, но она не хотела, чтобы он отстранился, ей нравилось лежать вот так, слившись с ним в одно целое, в его объятиях, ощущать тяжесть его тела, чувствовать, как сильно и быстро бьется в его груди сердце. Поддавшись безотчетному порыву, она подняла руку и с нежностью погрузила пальцы в его волосы. Подняв голову, он посмотрел ей в лицо, в глаза. И вдруг улыбнулся, ласково, нежно. А еще, как показалось Кэрол, радостно и счастливо. Она ответила ему улыбкой, ощущая, что ее саму переполняют эти чувства — радость и счастье. Она больше не сердилась на него за его наглость, с которой он ее поломал, заставив ему отдаться. Ей было слишком хорошо сейчас, и она не хотела ни о чем жалеть, ни о чем задумываться.