— Гляди-ка, работает. Какая хорошая штучка! Тебе понравилось? — он насмешливо заглянул Кэрол в лицо, выключая приборчик. — Только слишком быстро, по-моему. Не против, если я переключу режим на самый щадящий?

Кэрол не ответила, слишком ошеломленная происходящим.

Джек подскочил и подошел к камере.

— Ну вот, теперь можно и включить. Улыбнись, любовь моя. И помаши ручкой.

Вернувшись, он нетерпеливо упал на нее и, снова включив волшебный приборчик, осторожно проник в ее тело, чувствуя инородный предмет и с непривычки замер.

— Не больно? Маловато так места…

Но она не ответила, запрокинув голову и жалобно постанывая.

— Ох! Черт, — задохнулся Джек, ощущая вибрацию. — И вправду приятно…

И уже через мгновение забыл и о камере, и вообще обо всем на свете, с силой сжимая дергающееся и содрогающееся под ним тело, с упоением слыша ее крики и с трудом сдерживая собственные. Во время ошеломительного оргазма он не смог сдержаться. Упав ей на грудь, он задыхался, но не спешил покидать ее тело, продолжающее извиваться и изгибаться, грозясь скинуть его.

— Пожалуйста… хватит! Выключи, — почти прорыдала Кэрол, но у нее получился только беззвучный стон.

— Нет, кричи, вой, пусть все слышат! — прохрипел он, с удивлением чувствуя, как ее трепещущее тело и вибрация вновь наполняют его силой. — Хотела удовольствий, шалава — получай! Теперь ты не забудешь…

А на следующий день он с трудом сдерживал улыбку, ловя на себе удивленно-ошеломленные взгляды Шона, Хока и даже Норы. Патрик, увидев его, покраснел до ушей и потом, набравшись храбрости, робко и смущенно спросил:

— Вы с мамой помирились?

Джек неопределенно пожал плечами. Мальчик помолчал, разглядывая его.

— Я же говорил, что она тебя любит.

— А я и не сомневался. Конечно, любит. Просто женщины любят повыпендриваться.

— Я тоже хочу, чтобы женщины меня так любили. Ты меня научишь?

На этот раз Джек не выдержал и улыбнулся, уловив во взгляде сына неприкрытое восхищение. Потрепав его по волосам, он рассмеялся.