— Да… я видел, — прохрипел Джек и отвел взгляд.

— Джек, ты мне веришь?

— Кэрол, ты говоришь мне невероятные вещи. Все это… мне надо переварить, обдумать, понимаешь? Я должен понять…

— Даже не пытайся, Джек. Этому нет рационального объяснения, ты не найдешь те ответы, которые попытаешься найти. Тебя должны волновать другие вопросы и ответы. Не что это такое и как это можно объяснить, а что нужно сделать, чтобы от этого избавиться, или хотя бы защититься.

— Но чтобы это понять, сначала надо разобраться, с чем мы имеем дело. Нельзя найти правильные ответы, если понятия не имеешь, о чем речь. Сначала нужно понять вопрос, а только потом искать на него ответ. Не переживай, Кэрол. Я уверен, что даже у таких вещей имеется и логика, и смысл, и объяснение… отличное от наших привычных представлений, конечно, но имеется. Мы не можем их найти, потому что не можем их объяснить, а не можем объяснить, потому что не можем понять.

— А не можем понять, потому что не можем поверить, — продолжила Кэрол мрачно.

— Да, возможно. Я попытаюсь разобраться, обещаю. Признаюсь, мой ум все еще сопротивляется и не желает воспринимать это все… Но сопротивление это слабеет. Патрик мне кое-что показал… такое, от чего у меня волосы дыбом встали. И, скажу тебе, он меня так напугал, как никогда в жизни. Я словно очутился в настоящем фильме ужасов про мертвых, призраков и тому подобному.

— Добро пожаловать, Джек, — невесело улыбнулась Кэрол. — Мы с Патриком в этом фильме ужасов живем. Присоединяйся.

Джек кивнул.

— Вы моя семья. Где вы, там и я… я пойду за вами даже в фильм ужасов, — он засмеялся. — Чтобы вытащить вас оттуда. Давайте лучше жить в сказке.

— Вытащи, Джек. Мы не против, — вздохнув, Кэрол обняла его и прижалась щекой к его груди.

— Ну, наконец-то! А то все бегают от меня, все скрывают, дурака из меня сделать пытаются! — он обхватил ее руками и крепче прижал к себе.

— Ну ты же не веришь… считаешь меня сумасшедшей.

— Так ты и ведешь себя, как сумасшедшая.

— Рано или поздно тебе все равно придется поверить. Хотелось бы, чтобы не поздно, конечно. Для меня уже, похоже, поздно, но для Патрика еще нет. Его еще можно спасти.

— Так, опять она за свое! Никакой смертной казни не будет, ты меня слышишь? Даже твое невероятное проклятие не сможет сделать это возможным, для этого ему придется повесить на тебя еще несколько убийств, которые бы потянули на такой приговор. Если ты не собираешься еще кого-нибудь замочить, то это невозможно.

— Ты сам всегда говорил, что невозможно — это то же, что и возможно, только для этого надо постараться.