— Не оставлять же вас здесь, — сказал Ричер. — Черт меня побери.

Он взвалил ее на плечо, вскарабкался до следующего уровня, протиснулся в люк.

— Вот видите, никаких проблем. Сейчас возьмем еще один такой пролет, и все, считайте, мы уже дома.

Ричер поднялся еще на пять перекладин. И остановился. Наверху явно было что-то не так. Слишком уж как-то темно. Он продолжил подъем, выбрался наверх, осторожно опустил Фишер на пол и прислонил спиной к стене. Закрыл глаза. И попробовал открыть дверь.

Она не слушалась. Не подалась и на крохотную долю дюйма.

Ричер попал в ловушку. Под землей. В замкнутом пространстве. Единственный кошмар, которого он боялся с самого детства. Хуже для него ничего не было. Единственное, с чем он не мог бороться.

— Не понимаю, — сказала Фишер. — Почему здесь нет ручки?

— Ручка с другой стороны, — ответил Ричер, а сам думал только о том, чтобы не задохнуться. — Там что-то типа тамбура. С двумя дверями.

Он помолчал.

— Их нельзя держать открытыми одновременно. Поэтому ручки только с одной стороны. И тогда один человек может контролировать обе двери.

— Значит кто-то запер нас с той стороны? Но кто?

— Скорей всего, экономка.

Ричер прижался спиной к двери и пополз вниз, пока не коснулся задом пола. Между лопатками у него уже вовсю бегали мурашки. Все тело было липким от пота.

— Эта тощая женщина? Которая убежала? Но вы же в нее стреляли. Я сама слышала. Нет… Погодите…

Фишер помотала головой, пытаясь избавиться от все еще обволакивающего сознание тумана. Прижала пальцы к вискам:

— Ну да, ее тела в коридоре не было. Значит, она удрала?

Ричер пожал плечами.

— Помните, как она дралась? — спросила Фишер. — Ведь она и в пытках участвовала, верно? Нет, это не просто экономка. Она — одна из них. И обязательно доложит о том, что случилось. И русские отзовут своего агента. Надо предупредить Уоллуорка.

— Он уже на подходе. Должен быть где-то близко. Я сообщил ему, что вы здесь.