— И как вам удавалось постоянно опережать нас на шаг? — спросил Джо.

— А ты как думаешь?

— Кто-то в наших рядах сообщал вам о наших действиях, не так ли? У вас было время переодеться в Меган перед тем, как мы пришли к вам на квартиру, вы покинули дом напротив жилья пожарного незадолго до того, как мы обнаружили ваше укрытие, и вы сбежали из дома Бекки за несколько минут до нашего появления.

Хаммонд криво улыбнулся.

— И кто это был? — поинтересовался Джо.

— Смотри внимательнее, детектив. Когда сюда прибудут остальные, этот человек появится последним. — Он посмотрел за спину Джо. — К слову, об остальных…

Он вдруг снова схватился за перила и развернулся всем телом.

— Нет, стой! — в панике закричал Джо.

— Сюда! — раздался голос за его спиной, и, обернувшись, он увидел Нихата и вооруженного офицера, за которыми следовали несколько других — они бежали через палубу на корму под проливным дождем. Джо повернулся и бросился к Хаммонду, пытаясь схватить его за руку, за ногу или хотя бы за одежду, чтобы остановить.

Но было слишком поздно. Хаммонд уже наполовину перевалился через перила, прежде чем они с Джо встретились взглядами. А потом в одно мгновение рухнул вниз и скрылся из виду.

Глава 62

Глава 62

Падение оказалось длиннее, чем он ожидал.

Последний четкий образ, запечатлевшийся в мозгу Доминика, — это лицо детектива-сержанта, беспомощно смотрящего, как его цель обрушивается в воду и скрывается под поверхностью.

За мгновение до соударения тело Доминика повернулось в воздухе, и он упал боком — ребра, шея и бедро приняли на себя всю силу удара, который вышиб воздух из легких. Все органы чувств испытали перегрузку, когда его поволокло вниз — как будто он угодил в челюсти акулы. Непроглядная темнота сбивала его с толку, кожа горела от удара об воду и от холода.

Вода, ворвавшаяся в уши, временно оглушила его — пока громовые удары винта не сотрясли барабанные перепонки. Водяные вихри, созданные движением лопастей, швыряли и крутили его, точно в стиральной машине. Влево и вправо, вверх и вниз, вперед и назад — вода не хотела ни нести его дальше вперед, к винтам, ни отпустить. Она играла с ним, заперев в этом преддверии ада, и это ужаснуло его. Он закричал, и вода наполнила его легкие, обжигая изнутри, словно огонь. Это не должно было произойти вот так. В течение множества ночей, будучи не в состоянии уснуть, Доминик воображал, что случится, когда он бросится с парома; представлял момент между прыжком и падением, когда он, невесомый, будет находиться в воздухе, и какой покой это ему принесет. Потом он рисовал в воображении миг, когда достигнет воды, как течение увлечет его навстречу винтам — и спустя секунду все будет кончено. Он представлял, что Одри и Этьен ждут его по ту сторону, где семья наконец-то воссоединится…