–Ну, так что, ты на это скажешь? – спросил Астарота.

– Ты это, о чём? – ухмыльнулся Сатана, посмотрел на Астароту и произнёс. – Хотя впрочем, я всегда за, а для тебя, готов даже вдвойне постараться. – Хлопнул в ладоши Сатана, после чего сзади до Астароты донёсся скрип открывшихся дверей, которые, судя по тяжёлым ступающим шагам, вывели сюда на свет довольно внушительную весомость, на которую Астарота напоследок, перед своим путешествием в новую, оторванную от его проклятого духа жизнь, попытался взглянуть, но блеск острия топора, ослепил его, заставив одёрнуть шею, на которую в тот же момент обрушился удар судьбоносного топора.

– Ничего, мы с тобой ещё встретимся. – Подняв за волосы голову Астароты, умудрённый смертью, удосужил своим вниманием этот мёртвый артефакт Сатана.

Глава 25 Рабочая, финишная сверка

Глава 25

Рабочая, финишная сверка

В понедельник утром, Илья решительным шагом, не дожидаясь вызова, направлялся по направлению отдела кадров, к которым на этот раз у него накопилась масса вопросов. А ведь как часто бывает, вот ты решился создать мир и в первый же воскресный день, достал всех со своим: «Да будет свет!», – и на этой разминке, можно было бы успокоиться, но нет, раз сказал «А», то теперь уже без «Б» не обойтись, но при этом сомнения уже появились, а уж к ним в придачу, как снежный ком, в понедельник народились свои вопросы.

–Упасть не встать, вот наворотил! Он чё, сбрендил? (Чешут лбы ангельская братия) А может на этом хватит? (Спросила, всяко раньше всех рождённая лень.) А всё ли я правильно сделал? (Творец без сомнений, не творец) А тебе это надо? (Уже суёт свой нос Люцифер) А не пойти ли тебе к чёрту?! (Первые, для кое-кого, предвестники будущей бури) Может лучше, в дом престарелых? (Намёклив Люцифер) – Всё. Рты прикрыли. Я в своём решении твёрд, как скала. – Взял и создал твердь Илья. (Безутешен Люцифер).

Так и с утра в понедельник, Илья мучимый своей внутренней вопрошаемостью о своём безпамятливом поведении в тот памятливый своей без памятливостью вечер в ресторане, можно сказать, разрывался на части от этих настоятельных требований его я, которое даже не представляла после всего того, что случилось в ресторане, о чём память умалчивает, как понимать и за кого считать себя. Кто же теперь он после этого? Парень, что надо или же мерзкий слюнтяй? На что, впрочем, могли ответить те, с кем он столовался в ресторане, что для Ильи, как раз то, не очень было желательно спрашивать. Правда, ему не пришлось долго гадать, а поджидавшая, как оказывается у входа в банк, Лика, завидев которую, Илья предчувственно сразу же отнёсся к себе предвзято (увидев в себе того ещё, чувственного слюнтяя). Но приблизившись к ней, Илья не увидел на её лице пренебрежительного взгляда, что уже приободрило его. Правда, её рассказ, с ужасными подробностями, вновь спровоцировал появление в нём этого любителя послюнтяйничать.