– Нет, Майки. Не будет. – Голос Лиама звучал напряженно. Почти отсутствующе. Слова он выдавил из себя между нерегулярными, болезненными вдохами. И все же они были более реалистичными, чем все, что мог сказать Майкл. – Мне конец.

– Нет. Нет, Лиам, не конец. С тобой все будет хорошо, – говорил Майкл, глотая слезы. Здравый смысл начинал побеждать его отказ принять неизбежное. – Ты сейчас встанешь. Вставай.

Лиам улыбнулся и медленно поднял руку к лицу брата. Он нежно вытер слезы с его щеки. В этом жесте выразилось все, что ни один из братьев не мог произнести вслух. Он же лишил Лиама последних сил.

Майкл чувствовал мозолистую руку брата на своей коже, и она заслоняла весь остальной мир. Он не заметил, что стрельба снаружи прекратилась. Что люди Лиама начинали толпиться в дверях. Что ни один из них – даже сраженный горем О’Нил – не мог заставить себя подойти ближе. Майкл не заметил ничего из этого. Все, что имело значение, – это умирающее тело, которое он держал на руках.

Его разум подсказал ему, что у них было мало времени. Но, несмотря на все свое красноречие, он не мог подобрать слов.

– Лиам, я… я… – Майкл понятия не имел, что он пытался сказать. – Лиам.

Не в состоянии сказать то, что его брат должен был знать, Майкл присоединился к его молчанию. Он был рад даже просто чувствовать жар от руки Лиама на своем лице. Но даже это утешение не могло длиться долго; рука Лиама ослабела, задрожала. Майкл взял его ладонь и прижал ее к своей щеке. Слезы текли сквозь пальцы Лиама, пока из его глаз уходил свет.

Когда он почувствовал, что последняя сила исчезла из руки Лиама, Майкл притянул к себе тяжелое тело брата и изо всех сил обнял его. Объятие, которое он хотел бы, чтобы длилось вечно.

Для Хаверсьюма это было уже слишком. Он сильнее сжал шею Клэр и направил пистолет на Майкла.

Заговорил голосом, который больше не потерпел бы игнорирования:

– Хватит, – крикнул он, его самообладание исчезло. – Встань и скажи этим лохам, чтобы они убирались с дороги, иначе я прострелю ей башку. Возьми себя в руки и делай, что я говорю. Сейчас же!

Майкл поднял глаза почти насмешливо, как будто видел происходящее вокруг в первый раз. Он услышал угрозу Хаверсьюма, затем заметил оставшихся людей Лиама, толпившихся в дверях.

Это прояснило требование Хаверсьюма.

Держа на руках еще теплое тело Лиама, Майкл больше не чувствовал того гнева, пылкости, которые двигали им до этого. Все, что осталось, – пустая оболочка, которой не за что было бороться.

Сначала он посмотрел на Клэр, которую удерживал Хаверсьюм. Потом на Сару, которая теперь стояла с О’Нилом, но еще совсем недавно была на месте Клэр. И, наконец, на Лиама, умершего у него на груди.