Металл… Редкие металлы.

Алекс роняет голову на руки.

– Какой же я гребаный идиот, – сокрушается он.

– Дружище, – нервничает Чарли. – Я бы все равно приехал! Просто нельзя было не воспользоваться шансом одним выстрелом убить двух зайцев.

– Да ты тут совершенно ни при чем, – качает головой Алекс.

Что, черт возьми, обнаружила Вики?

– И с кем же ты встречаешься? – и он пристально смотрит на Чарли. – С кем TM&S хочет вести дела? И добыча будет вестись здесь, в Коппе? Или где-то еще?

– Да по всей Лапландии, но почти наверняка упоминается и этот городок, – говорит Чарли. – А в Хельсинки я встречаюсь с финской лоббистской группой, чтобы посмотреть, сможем ли мы принять участие в акции. Организовать какую-нибудь волну по всему миру или еще что-нибудь в том же духе. Ну, ты и сам знаешь, TM&S в конечном счете все равно возьмет верх.

Алекс почти не слушает. Нужно срочно позвонить Агате и рассказать о своем открытии, если она сама еще не врубилась. Он открывает телефон. Снимок, на который он смотрел прошлой ночью, на месте, но лицо Вики уже не занимает весь экран. Теперь он видит всю фотографию: Брайс рядом с Вики, бокал вина, который держит Вики, окно позади.

Алекс щурится на фотографию.

– С тобой все в порядке? – спрашивает Чарли. – Ты словно привидение увидел.

Алекс глядит на руку Вики, протянутую к окну.

Да, он увидел призрака.

Своего рода.

Призрака, который кое-что ему сообщил.

Коппе, 1998 год

Коппе, 1998 год

Первое, что Кайя сейчас знает точно: она не может полагаться ни на кого, кроме себя.

Второе: ей нужны деньги.

Очень хочется, чтобы ее план сработал. Она позвонила отцу ребенка, рассказала ему, что именно ей нужно и зачем. Солгала, конечно, но он, похоже, купился.