Агата пристально всматривается в сестру, пытаясь предугадать, как все пойдет дальше, но тут лицо Луки меняется.

Огонь в нем гаснет, и Лука выглядит просто усталой.

– Да черт дери, – говорит она. – Послушай, я знаю, ты мне не поверишь, но все равно скажу. Я больше не сумасшедшая. Ну, типа ею и не была, но, да, знаю. Было время, отжигала.

К фигам болтологию, думает Агата.

Она бросается на Луку, пытается ее оттолкнуть, но та сильнее, чем кажется. Она способна выдержать напор сестры.

– Послушай же меня, Агата! – кричит она. – Я принимаю лекарства. Те, что доктор прописал. Врачи считают, что у меня биполярное расстройство. И они правы, Агата.

Агата отступает и смотрит на Луку.

Лука никогда не признавала, что нездорова. Каждый раз, когда ей нужно было идти к врачу или принимать лекарство, она яростно артачилась.

– Ты шутишь? – восклицает Агата. – Приехала, чтобы именно сейчас мне это сказать? После стольких лет? Я знаю, что у тебя расстройство, Лука. И знала всю нашу чертову жизнь. Просто не знала, что оно называется биполярным.

Лука поднимает вверх руки и смеется. Но сразу серьезнеет.

– Я уже два года как забыла даже запах спиртного, и никакой наркоты. Иначе просто нельзя – я же на таблетках сижу. Приходится держаться, судебные предписания и все такое. Но… Агата, я совсем не хочу разрушать жизнь детей. И знаю, что с тобой им будет безопаснее.

– Тогда зачем ты явилась?

– Твое сообщение! Оно меня напугало. У тебя был расстроенный голос. А потом, когда я перезвонила в полицейский участок, трубку взяла Эмилия. С чего бы ей вдруг там оказаться, вот я и подумала, что что-то случилось. У меня же нет ни твоего телефона, ни электронного адреса… ни позвонить, ни написать… вот и пришлось приехать самой и убедиться, что с тобой и детьми все в порядке.

Лука выпаливает все это на одном дыхании.

И слова ее звучат почти убедительно.

– Олави видел тебя на прошлой неделе, и не смей говорить мне, что он соврал, – говорит Агата. – Ты болталась возле школы.

– О господи, мать твою! – восклицает Лука. – Мне бы и в голову не пришло называть его врунишкой, Агата, но я и рядом не была с его школой! Каким образом? Я не бывала в Коппе много лет. Во что я была одета? Олави сказал, что я разговаривала с ним?

Агата пытается все это переварить.

Действительно, почему Лука не заговорила с Олави? Раньше она никогда до такой степени не владела собой. Просто посмотреть на детей – это было не по ней… Подойти, стиснуть в слишком крепких объятиях, покрыть поцелуями. Осыпать нежеланной любовью, как будто все прекрасно, и это не у нее настроение может измениться в мгновение ока, и это не она была женщиной из их кошмаров.