— Вот и хорошо, — кивает Таня. — Потому что, если ты покончишь с собой, я тебя, блядь, убью.

Я едва заметно улыбаюсь.

Выуживаю из кармана зазвонивший телефон.

Сперва номер кажется незнакомым, а потом до меня доходит, что к нему добавлен международный код США и код штата перед ним.

— Секундочку, — кидаю я взгляд на сестру.

Спрыгиваю со стены и отхожу на несколько шагов в поле, встаю у футбольных ворот.

— Алло, — говорю я.

— Слушай, я заезжал к тебе домой, но тебя там не оказалось.

Это Дэвид Фокс.

— Я в Дублине.

— Вот оно что.

И зачем Дэвид заезжал ко мне домой, вместо того чтобы напроситься на очередной обед в ресторане пятизвездочного отеля? Это на него так непохоже.

— Я выяснил насчет твоей девушки, Лорин Грегори, — продолжает он.

Я застываю на месте. Оглядываюсь на Таню, которая сидит и смотрит вдаль, потом отворачиваюсь.

Кто-то привязал ленточку к штанге ворот, и я нервно начинаю наматывать ее на палец. Такими же лентами перевязывали букеты, которые оставляли в парке люди, узнавшие о гибели Нив. Сперва букеты выглядели очень красивыми, но потом цветы стали вянуть, и в итоге городской совет постановил их убрать.

— Ты сейчас можешь разговаривать? — спрашивает Дэвид.

— Да, — отвечаю я. — Рассказывай, что тебе удалось узнать.

Дэвид сперва перечисляет тех, с кем он успел переговорить по поводу Лорин. Я слушаю и понимаю, что он напрасно тратит время на романы. К черту карьеру писателя. Ему нужно вернуться к журналистике и добиваться Пулитцеровской премии.

— Итак, — Дэвид переходит к делу, — из того, что я узнал, у меня сложилась вполне себе определенная картина. Лорин искала правосудия, но не смогла его добиться. Весьма возможно, это толкнуло ее на самоубийство.

Примерно этого я и ожидала. Я жду от Дэвида подробностей, но он отчего-то не торопится.