Карен задержала дыхание. Энн стояла неподвижно, на лице отражалось замешательство.

– О чем вы хотите со мной говорить?

– Теперь я знаю истинную причину твоего обращения ко мне. Поэтому я думаю, нам следует пересмотреть цели сеансов. Чего ты надеешься добиться?

Теперь Карен чувствовала себя более спокойной. Пусть она сейчас и не находилась в знакомой обстановке, в своем кабинете, но один только ритм речи и интонация психиатра вернули ей контроль над ситуацией и поставили их в равные условия. Энн опустила подбородок и изучала бетон под ногами.

– С вами отец был дольше, чем с другими. Он отсутствовал всю неделю и ожидал, что мама поверит, будто он внезапно стал так часто ездить в командировки. Поэтому я за ним проследила, увидела, что он практически живет у вас дома. Я выяснила про вас все, что смогла. Вначале я просто наблюдала за вами двумя, как вы куда-то ходили, возвращались домой, затем… не знаю, что меня заставило… я записалась к вам на прием. Наверное, просто хотела лучше понять, что вы представляете собой. Не знаю, чего я на самом деле ожидала. Затем, когда вы меня не узнали – вы понятия не имели, кто я такая, а я все знала про вас – я начала думать, что, возможно, мне удастся заставить вас понять, какой вред вы приносите. Именно поэтому я придумала историю про женатого мужчину, с которым встречаюсь. Я… я никогда даже… я никогда не ожидала, что все так повернется.

Энн уставилась на реку, а Карен воспользовалась возможностью, чтобы приблизиться к ней еще на полшага. Движение было таким неуловимым, что девушка даже не заметила, что Карен стоит ближе, когда снова повернулась к ней лицом.

– Почему ты просто не сказала мне, кто ты?

– Я думала, вы знали про детей своего любовника. Я видела вас один раз – вы сидели в машине перед маминым и папиным домом. Вы знали, что он женат. А если вы знали, зачем было вам об этом сообщать?

Карен почувствовала, как на нее накатывает волна стыда, когда поняла, сколько вреда принесли они с Майклом. Она всегда говорила ему, что не хочет ничего слышать про его семью, что она не сможет продолжать отношения, если будет знать, от чего его отрывает. Но, по правде говоря, она не могла себя сдержать. Хотя Карен не знала про Энн. На страничке Эмили в «Фейсбуке» было полно фотографий двойняшек, но ни одного снимка Энн.

– Ты права, – сказала она Энн. – Мы вели себя эгоистично, и это было неправильно. Но зачем втягивать моих подруг?

На секунду Карен показалось, что Энн будет это отрицать, но затем девушка ответила:

– Я отправляла им письма по электронной почте, потому что хотела, чтобы они увидели, что вы собой представляете. Я наблюдала за вами, за тем, что вы делаете, когда считаете, что никто не узнает об этом. Я хотела, чтобы они все увидели.