Анджела регулярно мне звонит и пишет, но я редко отвечаю на телефон, только когда нужен новый рецепт на валиум. Я принимаю его довольно много, просто чтобы не кричать. А еще много пью.
Мне пришлось рассказать полиции про деньги, которые я отдала Питеру. Марк из-за этого жутко взбесился. Он заявил, что следовало обсудить с ним, что делать с деньгами. Он думает, что имеет право на какую-то их часть, потому что пострадал больше всех. Мы из-за этого поссорились. Маргарет оставила деньги мне. Я не говорила с ним несколько недель. Анджела оставила голосовое сообщение и сказала, что он подхватил вирус и попал в больницу. Марк очень болен. Посетителей к нему не пускают. Но мне все равно. Я не хочу его видеть.
Тина ошибалась по поводу всего. А я была права, что никому не доверяла. Все в конце концов меня подвели. Все либо таили секреты, либо рассказывали их за моей спиной. Я снова оглохла. Ни с кем не разговариваю и притворяюсь, что не слышу перешептываний. Этот локдаун для меня идеален. Деревенский паб и кафе закрыты. Как и студия йоги Марты. Я перестала ходить в супермаркет «Гала», потому что каждый раз, когда я там появлялась, со мной пыталась поболтать Лора. Я снова начала закупаться в «Тексако». Все держатся в двух метрах друг от друга и избегают рукопожатий, не говоря уже об объятиях. Мы все ходим в масках, и я по возможности избегаю зрительного контакта. В гостиной все еще стоит разбитое пианино – напоминание о моем наследии. Я не могу никого попросить его вынести.
Вчера я видела на улице Абеби. Она стала высокой. Ей сейчас, наверное, лет двенадцать. Я помахала ей, и она увидела меня, но опустила голову и ускорила шаг. Она в том же возрасте, как и моя мать, когда отец похитил ее. Я снова дергаю себя за волосы. Иногда в кулаке остается целый клок.
Эпилог
Эпилог
Я счастлива. В Новой Зеландии наконец-то кончился локдаун, и я первый раз выступаю на публике. Бог свидетель, я упорно практиковалась эти два с половиной года, но вот мой тест на вирус отрицателен, все места в зале выкуплены, а мама с папой приехали из Храйстчерча.
Два моих новых дяди приехали из Роторуа. Я немного нервничаю перед встречей с ними, но мы уже общались по зуму, и они показались мне достаточно приличными ребятами. Маме с папой тоже не терпится с ними познакомиться. Кейт не придет. Она обижена, что я вычеркнула свое имя из ее подкаста после всех тех трудов, что она в него вложила. Но история моего происхождения оказалась настолько чудовищной, что лучше мне держать ее в тайне. Я никогда не хотела знать жутких подробностей. Если я и преуспею в жизни, то хочу прославиться как композитор, а не как дочь похитителя и пленницы. Это все в прошлом.