– Сестренка, сестренка, иди скорей сюда, еда уже готова!

Рохи окликнули со двора – там уже был устроен настоящий пикник: домработница жарила мясо, а из разбитой здесь же в саду палатки махала рукой Хиэ. Она выглядела веселой и здоровой. Рохи непроизвольно приподняла руку и помахала в ответ, хотя обращение «сестренка» все еще было ей непривычно. Адвокат тоже это заметил и улыбнулся:

– Я смотрю, вы с ней ладите.

Рохи тоже заметила свою неловкость и улыбнулась в ответ:

– Да уж.

Она смотрела на смеющуюся за окном Хиэ, но в голове крутилось, как они вместе с адвокатом ходили в тюрьму, где всплыло все то, что совершила Хеын. Мёнчжун сидел понурив голову: он словно окаменел. Его не трогало ни то, что его бывшая жена втянула его в преступление, ни что потом подставила, ни даже то, что она вообще не собиралась оплачивать больничные счета их дочери. Адвокат сообщил ему, что когда Хиэ выпишут из больницы, Рохи заберет ее к себе домой, и по мере того, как девочка достаточно окрепнет, ее отправят в школу. На это Мёнчжун лишь кивнул и спросил у Рохи, все ли у нее хорошо. Она вскипела, крикнула, что ему не за нее волноваться надо, но он лишь сказал с улыбкой: «Спасибо тебе». И эта улыбка все ей объяснила. Объяснила, что такой уж у него нрав и такой его жизненный уклад – раньше и до сих пор. Что он ни на кого не держит зла. И что теперь будет просто жить в ожидании того дня, когда снова сможет увидеться с дочерью…

Рохи вышла из дома.

– Сестренка, я так наелась, так наелась! Сейчас животик лопнет! – Приторно-умилительный голосок Хиэ зазвенел на весь двор: она бросилась к вышедшей из дома Рохи, обхватила за талию и повисла на ней ремешком. Волосы у нее на голове еще не отросли, поэтому в эти зимние дни она носила шапочку.

«Нужно будет сходить с ней в универмаг и купить нормальную меховую шапку, раз уж она так любит пикники на улице устраивать, – подумала Рохи. – Да и люди не будут лезть с вопросами типа “А что это у тебя с волосами?”». Еще был вариант с париком, но Хиэ его забраковала: сказала, что парики ей давят, и теперь у Рохи одной заботой стало больше.

– Это сколько нужно умять, чтоб живот лопнул? Есть нужно в меру! И что, теперь опять лекарство принимать?

Не отцепляя все еще ластящуюся к ней Хиэ, она дотащила ее до пластикового садового кресла и усадила в него, после чего мелкой подлизе пришлось выслушать ее наставления.

– Тебе, конечно, пока девять лет, но неужели так сложно контролировать объем потребляемой пищи? Ты и без того вон сколько лекарств принимаешь, а теперь еще и желудочное давать? Серьезно, хочешь всю жизнь на таблетках прожить?