Я стоял перед ним, переминаясь с ноги на ногу.

— Ну иди, иди… Неинтересно тебе со мной, правда? С Ириной интересней, я понимаю… Сам себе, веришь, удивляюсь. Это за что такая краса мне, старому пню, досталась? У тебя, правда, бывали не хуже. Ох и завидовал я тебе! М-да… Значит, он где-то здесь сидит. А виду не показывает. Сейчас, что ли, позвонить или утром, когда голова прояснеет? Вот как скажешь, так и сделаю! — хитро улыбнулся он.

— Утром, конечно, — сказал я, переминаясь все нетерпеливее. — Оно вечера мудренее.

— Это как сказать… — зевнул и потянулся он. — Мало ли что до утра может приключиться. Ну ладно, иди, вижу, надоел. Иди, а утром разберемся. Вот теперь я засну. А то все думал: «Неспроста там у вас погода испортилась!»

Я вышел в гостиную. Ирина разливала кофе. При моем появлении прикрыла полой халата колено. «Черт возьми! — думал я, присаживаясь напротив. — На что меня все время подталкивают? И кто именно?»

Не она же… Я откровенно, ничуть не скрываясь, любовался ее светло-русыми волнистыми волосами. Похоже, никогда их не красила. И практически никакой косметики. Чуть-чуть подведены глаза, и только.

— Наверно, находите во всем этом некую двусмысленность, если не провокацию? — улыбнулась она мне. — Куда-то завезли, пристают с расспросами… Как вы согласились только, до сих пор удивляюсь!

— Преступника тянет на место преступления, — сказал я. — Это во-первых.

— А во-вторых? — сощурила она свои огромные темно-серые глаза, которые только сейчас удалось разглядеть при сильном свете большущей люстры.

— Не мог вам отказать, — сознался я.

— Но вы были не один, — продолжала она игру, говоря вполголоса и немного волнуясь. — Конечно, вас окружают красивые женщины. Роман Романович рассказывал мне о вашей жене. Какая-то необычная история с ней связана.

— Да уж, куда необычней… — Я чувствовал, что мой взгляд становится все более откровенным. Меня влекло к ней все сильнее. Даже голос охрип. Но я пока сдерживал себя, прислушиваясь к тому, что доносилось из спальни. Она поняла это, усмехнулась, показала глазами на дверь, ведущую наверх. Потом встала и пошла туда, не оглядываясь.

Я поднялся за ней следом. Это была большая библиотека, где вокруг только книги и старое, хорошо пахнущее и немного скрипучее дерево.

— На самом деле это мой дом, — сказала она.

Я присвистнул. Ай да Цаплин.

— Я знаю, о чем вы только что подумали, — сказала она, садясь в кресло и приглашая сесть напротив.

Здесь она чувствовала себя в большей безопасности. Пара старых кресел, стремянка, небольшой столик, потертый ковер. И море книг.