О’Брайан вспомнил даже про своего старого знакомого Майкла Филдстайна, оперировавшего много лет назад Стивена Кларка. Брендон не без труда разыскал его, но тот уже, оказывается, разменял девятый десяток и давно отошел от дел. Его пространные советы, сводившиеся к тому, что «на все воля Божья», показались Брендону по меньшей мере странными.

Пока О’Брайан соображал, как заставить жену возобновить лечение, Глория методично приводила в порядок свои личные дела: разбирала бумаги, просматривала старые — начиная с университетских пор — рукописи, советовалась со своим адвокатом.

И вскоре, одним воскресным утром, миссис О’Брайан обратилась к мужу:

— Брендон, нам надо поговорить… — начала она. Уже в самóм ее тоне — приподнято-строгом — таилось недоброе. — Ты ведь помнишь мою маму?

Брендон коротко кивнул. Конечно же, он прекрасно помнил тещу — совсем не старую еще женщину, всегда оптимистичную и позитивно настроенную, умершую от рака в пятьдесят семь лет. Ему упорно не хотелось верить, что Глория может повторить судьбу своей матери.

— Она ведь боролась и верила до последнего, — продолжала Глория, — но сдалась сразу, как только начались боли. И я не хочу… Давай сделаем это раньше.

— Я… я не понимаю тебя… — опешил Брендон.

— Неправда! — строго осадила его Глория. — Ты просто отказываешься понимать. Вот и все.

О’Брайан, естественно, уже знал, о чем толкует жена, но все еще не мог произнести это слово вслух.

— Ты говоришь о…

— Да, — кивнула Глория, также не упоминая зловещего слова. — Я не собираюсь тянуть до последней минуты и хочу уйти раньше. — Она замолчала, ее долгий, испытующий взгляд пронял Брендона насквозь.

— Эвтаназия запрещена в нашем штате, — пробормотал Брендон, не заметив, как оно — это слово — оказалось наконец произнесенным.

— Разве мне это неизвестно? — горько усмехнулась Глория. — Но теперь врачей уже не преследуют, как раньше. Можно ведь сделать это в другом штате, хотя бы в Орегоне. В конце концов, выписать препараты из Бельгии или Голландии. Но… я не хочу никуда ехать. Попробуй договориться здесь.

Брендон в изумлении смотрел на жену. Глория говорила о собственной смерти так трезво и практично, будто обсуждала с ним модель нового авто или мебель для кухни.

— Дома это произойдет или в клинике, — деловито продолжала она, — мне безразлично. Но пусть все будет торжественно и красиво… Ну и, конечно, чтобы ты был рядом… Брендон, ты должен это сделать для меня, понимаешь?

— Да… — через силу выдавил он и тут же сам ужаснулся, что так быстро дал свое согласие.

Брендон хотел было возразить, но жена опередила его.