Котов чем-то шелестит, похоже — бумагой.

— Зелёный, он полезнее и одну ложку сахара, — он хихикает и тут же принимается за расспросы, — Скажите, как давно вы состоите в группе «Призрачный свет»?

— От момента начала стажировки? — насколько я понимаю, он кивает, — Четыре года. Точнее, состоял.

— Да, да, — волны воздуха доносят удушливый аромат одеколона, — Неприятно получилось. А кто вас познакомил с членами группы?

— Ольга Дмитриева, — мой голос срывается, а пальцы дрожат и я просыпаю сахар на стол. Крупинки стучат, точно песчинки в часах, отсчитывающих мгновения жизни. Вопли сирен. Дождь…

Оля, Оля, где ты? Где ты, мой свет?

— Вы, кстати, в курсе, что она прежде была близка с руководителем группы, Антоном Сикорски?

Теперь я точно слышу насмешку и ощущаю откровенную враждебность. Но почему?

— Да. А потом она познакомилась со мной и разорвала прежние отношения.

— Вы уверены? — он принимает чашку и я случайно касаюсь пальцев гостя, поражаясь их космическому холоду. Гниль в апельсине разрастается.

— Абсолютно, — мой голос не дрожит и отступив на пару шагов, осторожно сажусь на высокий барный табурет. Здесь так любит сидеть Оля, рассуждая о непостижимым безднах человеческой души и недостатках музыки Берлиоза, — В силу специфики, мы ничего не способны скрыть друг от друга.

— Ну да, — он булькает чаем и едва слышно бормочет, — Чёртовы экстрасенсы.

Я слышу всё и это мне не нравится. Никто из полицейских прежде не выказывал подобной враждебности. Вонь апельсиновой гнили и вой сирен.

Оля!

Каждый шумный глоток гостя отдаётся в ушах отвратительным взрывом и становится трудно удерживать дрожь омерзения. Мне очень неприятен этот человек и та аура насилия, которая пропитала воздух вокруг. Покрепче сжимаю шёлковую ленту и ощущаю пульсацию света во мраке — путь, указанный любимой.

— Вы помните, какими конкретно делами занималась группа «Призрачный Свет»? Имена, подробности?

Играет Пятая Симфония. Вообще-то, это — долгое произведение, но Оля, по моей просьбе, оставила лишь центральную часть — любимую. Кроме того, Оля несколько раз повторила аллегро «Зимы», от которого у меня натурально мурашки по коже. Кажется, дождь за окном отступает, подобно хищнику, изготовившемуся к прыжку и лишь скрежет когтей о подоконник напоминает о его существовании.

— К чему эти вопросы? Объясните, в чём цель вашего визита?

Чашка оглушительно грохочет, коснувшись стола и эхо её посадки долго кружит в наступившей тишине. Вой сирен. Гниение. Грохот. И ощущение неприятного давления на лицо.

— Обычная проверка, в свете того, что произошло.