— Значит, вы хотите отсрочить это слушание на неопределенное время?

— Да, сэр.

— Хорошо. Я не возражаю. Разумеется, ребенок останется под стражей до слушания.

— Этот ребенок не должен содержаться под стражей. Он будет в вашем распоряжении в любое время, когда пожелаете. Никакой пользы от того, чтобы держать его взаперти, не будет.

— Миссис Лав, в этом деле есть усложняющие ситуацию обстоятельства. Так что я не намерен отпустить ребенка до слушания, то есть прежде, чем мы ознакомимся с тем, что он знает. Вот так. Я боюсь его сейчас освобождать. Если я послушаюсь вас и освобожу его, а с ним что-нибудь случится, я до гроба себе этого не прощу. Вы меня понимаете, миссис Лав?

Она понимала, но ни за что не должна была с этим согласиться.

— Боюсь, вы принимаете решения, основываясь на несуществующих фактах.

— Возможно. Но у меня в этих вопросах широкие полномочия, и, пока я не услышу доказательства, я его не отпущу.

— Неплохо будет процитировать эти слова в апелляции, — огрызнулась она, что Гарри явно не понравилось.

— Отметьте в протоколе, что суд предложил отсрочку слушания до явки в суд матери и что отсрочка была отклонена ребенком.

Реджи тут же отреагировала.

— Отметьте также, что ребенок отказался от отсрочки, потому что он не хочет оставаться в центре для временного задержания подростков дольше, чем это необходимо.

— Отмечено, миссис Лав. Пожалуйста, продолжайте.

— Ребенок обращается к суду с просьбой не принимать заявление, так как оно подано без достаточных оснований и с единственной целью — выяснить, что ребенок может знать. Податели заявления, Финк и Фолтригг, используют данное слушание как еще одну попытку спасти свое зашедшее в тупик уголовное расследование. Их заявление — беспомощное месиво из «может быть» и «если». Оно подано под присягой, хотя данные джентльмены и понятия не имеют, какова же на самом деле правда. Они просто в отчаянии, Ваша Честь, вот и шарят в темноте, авось на что-нибудь да натолкнутся. Заявление следует отклонить и отпустить нас домой.

Гарри посмотрел сверху вниз на Финка и заметил:

— Я с ней вполне согласен, мистер Финк. Что вы по этому поводу думаете?

К этому времени Финк совсем расслабился на своем стуле, наблюдая, как Его Честь отклонил одно за другим два возражения Реджи. Его дыхание почти что пришло в норму, и лицо из алого стало просто розовым, когда вдруг судья неожиданно согласился с ней и уставился на него.

Финк вздрогнул и едва не вскочил на ноги, но вовремя сдержался и начал заикаться:

— Ну, Ваша Честь, мы, это, могли бы, гм… доказать свои предположения, если бы нам дали такую возможность. С нашей точки зрения, значит, то, что в заявлении…