Но Марку все было мало. Он взял брошенное зубило и зацепил за черный пластик.

— Не смей, — громко прошептала Реджи, пятясь назад. Но все равно не отрывала глаз от мешка.

Он разорвал полиэтилен зубилом, светя себе фонариком. Затем рукой отвел пленку в сторону и в ужасе выпрямился. Но тут же вновь направил луч прямо в разлагающееся лицо сенатора Бойда Бойетта.

Реджи сделала еще шаг назад и упала на груду мешков с пустыми банками. В полной тишине грохот показался оглушительным. Она завозилась, пытаясь подняться, но это привело к еще большему шуму. Марк схватил ее за руку и подтащил к лодке.

— Извини, — прошептала она, стоя в двух футах от трупа и начисто забыв о нем.

— Шшш, — отозвался Марк, вставая на ящик и выглядывая в окно. У соседей зажегся свет. — Пошли, — бросил он. — Пригнитесь.

Они выскользнули за дверь, и Марк закрыл ее. Где-то по соседству хлопнула дверь. Они быстро поползли мимо кучи хлама, мимо деревьев, через калитку. Реджи не отставала. Достигнув кустов, они встали на ноги и, низко пригнувшись, помчались изо всех сил, пока не нашли тропинку. Марк включил фонарик. Они не замедляли хода, пока не добрались до русла ручья. Только нырнув в заросли, он выключил фонарик.

— В чем дело? — спросила Реджи в панике, задыхаясь, точно зная, что ей меньше всего хотелось бы задерживаться.

— Вы его лицо видели? — спросил Марк, с трепетом вспоминая, что они только что сделали.

— Разумеется, я видела его лицо. А теперь пошли.

— Я хочу еще раз взглянуть.

Она едва не закатила ему пощечину. Затем встала и пошла вдоль ручья.

Марк бежал рядом с фонариком.

— Я просто пошутил. — Она остановилась и уставилась на него. Мальчик взял ее за руку и помог спуститься на дно бывшего ручья.

* * *

Они добрались до шоссе и двинулись в сторону мотеля. Машин было мало, хотя и несколько больше, чем можно встретить в других городах в половине третьего утра в воскресенье. С той минуты, как они вскочили в машину в Западном парке и уехали, никто не произнес ни слова. Но молчание им не было в тягость.

Реджи размышляла над тем, как близка она была к смерти. Гангстеры, мафия, змеи, рехнувшиеся соседи, полицейские, пистолеты, шок, инфаркт — какая разница. Ей повезло, что она сейчас едет в машине, вся мокрая как мышь, искусанная, раненная при общении с природой и грязная после ночи, проведенной в джунглях. Могло быть значительно хуже. Она примет горячий душ в мотеле, может, немного поспит, а потом будет думать, что делать дальше. Страх и непрерывные неожиданности измотали ее. К тому же все болело от ползания и сидения в скрюченном виде. Не по возрасту ей все это. Чего только не приходится делать адвокатам!