— Не знаю, я в шкафу сидел…

— Но слышать-то ты что-то слышал, так?

— Вроде бы Анжела в машину села. Она еще Илоне сказала: вот, мол, и все, жертвы принесены, ключ у меня, пора действовать. И сказала, куда ехать.

— И куда же? — взревел Радомский.

Женька весь сжался и выдавил:

— В телецентр…

— Ах ты ж сука… — прошипел Радомский. — На своих двоих нам ее не догнать!

— Тихо! — опять сказала Ника. У нее, после попадания в привычную обстановку (кровь, гарь и смерть) будто бы обострился слух. — Кажется, машина.

Шум мотора ей не почудился: вскоре хлопнула дверца и через мгновение — скрипнула калитка.

— Везет, — прошептал Радомский. — Проблема транспорта решается сама собой…

28

28

С Белкиным было что-то не так. Неправильно. Он протиснулся мимо Ромчика в квартиру, Рома успел только «здрасьте» сказать, а Белкин уже рыскал по комнатам, изучая разгром и ремонт. Дверь в студию со связанным Вовой Ромчик прикрыл, поэтому Белкин сосредоточился на гостиной и коридоре.

— Где она? — спросил он. — Где Ника?!

— Нету, — сказал Рома, разглядывая Белкина. — Ушла.

Одет гость был как последний бомж. Драная курточка, чуть ли не с помойки, с разошедшейся молнией, схваченная на талии поясом. Под курточкой — мешковатый свитер в жирных пятнах и с воротом, растянутым настолько, что видны бинты на груди, обильно политые чем-то желто-оранжевым. Пахло от Белкина — как в аптеке, карболкой и дезинфекцией. Волосы всклокочены, глаза горят, будто два уголька, движения резкие, дерганые…

Стоп!

Стоп-стоп-стоп!!!

А где костыли? Где кресло-каталка?! Белкин даже не хромал!!!

Прикидывался? Симулировал? Но зачем?!