— Вроде все, — Вязгин потянул за ручку двери, и в то же мгновение машина разом просела еще на полметра. Будто лифт оборвался. Или сердце в груди.

— Не дергай! — заорал Радомский. В голосе его звучали первые нотки истерики.

— Тут сзади окно разбито, — сказала Ника. — Можно вылезти.

— Н-да? — со скептицизмом уточнил Вязгин. Со стороны капоты донесся негромкий, но противный скрежет сминаемого металла. — Ну, попробуйте.

Сама дура, мысленно отчитала себя Ника. Армейский принцип: держи рот на замке и не вызывайся добровольцем. Любая инициатива наказуема исполнением. Лезть не хотелось совершенно. Но и сидеть в тонущей в асфальте «Тойоте»… Все равно что застрять в кошмарном сне.

 — Я пошла. — Она, поправив в рукаве монтировку, перетащила себя через спинку. В лицо подул холодный ветерок, и Ника почувствовала, как на лбу и на висках выступили капельки испарины. Упираясь локтями о дно багажника, чтобы не порезаться о битое стекло, она подтянула ноги, встала на спинку сиденья и попыталась выпрямиться.

В эту секунду за разбитым окном «Тойоты» мелькнула какая-то тень. Слишком маленькая для человека, слишком большая для собаки. И слишком быстрая для чего бы то ни было.

Показалось, решила окаменевшая от страха Ника. Нервы, чтоб их…

Преодолев испуг, она высунула голову в окно, зацепилась за запаску и неожиданно легко пролезла наружу (а вот Радомский черта с два протащит здесь свое пузо, мелькнула злорадная мыслишка). Встала на бампер, глубоко вздохнула и прыгнула.

Асфальт под ногами, слава богу, был твердый.

Ника обернулась и посмотрела на «Тойоту». Никакой смолистой лужи или зыбучих песков в яме, конечно же, не было. А были обломки сухого асфальта, щебенка, песок, кирпичная кладка канализационного колодца (оттуда зверски воняло дерьмом) и ржавые трубы в ошметках стекловаты. А посреди всей этой красоты (яма была где-то два на два метра) важно и солидно торчал лакированный зад «Тойоты», зарывшейся носом прямо под трубу теплоцентрали.

— Вылезайте! — сказала Ника громко. — Она застряла, дальше не упадет.

В ответ из машины донеслось неразборчивое и недовольное бурчание. Ника усмехнулась и подняла взгляд.

Вокруг ямы из ночного полумрака проступали неясные тени. Будто зеваки, собравшиеся поглазеть на аварию, подступали все ближе — но оставаясь лишь мутными, сотканными из темноты силуэтами.

Их было много. И далеко не все были похожи на людей...

И тогда Ника впервые в жизни завизжала.

3

3

Шаману становилось все хуже и хуже. Он угасал с каждой минутой, буквально на глазах. Как будто забывал дышать… Марина с Русланом еле тащили его вдвоем, взвалив тяжеленные ручищи Шамана на свои далеко не самые могучие плечи. Поначалу Шаман еще как-то переставлял ноги, вертел головой, обводя мир осоловелым взглядом, и периодически вжимал сильные, словно стальные пальцы в плечо Марины.