Джип тем временем выскочил на тротуар, сшиб жестяную урну и резко затормозил в полуметре от окаменевшей троицы.

Дверца распахнулась, и сидевший за рулем Белкин сказал:

— Залезайте! Надо убираться отсюда!

— На улице оставаться нельзя, — сказал Белкин, деловито крутя руль. — Опасно. Твари.

Марина его не услышала. В памяти все еще стояла картинка, увиденная в зеркале заднего вида: проваливающая внутрь самой себя площадь, кренящийся памятник Ленину — и неторопливо ковыляющая по тротуару всего в десяти метрах от разверзшейся бездны бабулька с полной авоськой лекарств. Безусловный хит сезона, самое яркое впечатление сегодняшней ночи…

— Какие еще твари? — спросил Руслан.

— Ты у Анжелы дома был? Самурая помнишь?

— Помню, — содрогнулся Руслан.

Интонация его вернула Марину к реальности. Ну да, точно, Шаман не разрешил ей заходить во двор Анжелы. Они с Русланом и «Мажорами» пережидали перестрелку — короткую, но ожесточенную — на улице, возле калитки. А потом джип «Мажоров» вышиб ворота и унесся вдаль, и Шаман приказал своим бойцам преследовать его, а сам позвал Руслана с собой в дом, строго-настрого велев Марине оставаться на месте. Как же погиб Самурай?..

— Подожди, — перебила Марина. — А ты откуда знаешь про Самурая? И про Анжелу?

— Я много чего знаю, — самодовольно, как всегда, изрек Белкин.

Его надутость плохо увязывалась с его бомжеватым прикидом и болезненным видом. На висках Белкина пульсировали вены, на затылке была свежая шишка (с рассечением: волосы слиплись от засохшей крови), а на шее полопались мелкие сосудики, нарисовав затейливый узор под кожей.

Плюс ко всему этому в машине, где бы он ее не раздобыл, воняло, как в мясном отделе рынка в жаркий день.

— Ты можешь по-человечески объяснить? — попросила Марина почти вежливо. Она попыталась усадить Шамана рядом с собой ровно, но его все время заваливало набок.

— Нет, — бросил Белкин отрывисто. — Нет времени. Надо торопиться.

— Куда?! — не выдержал Руслан. — Куда торопиться, черт возьми? Куда мы едем?! Что вообще происходит?!!

— В библиотеку, — ответил Белкин.

— Куда-а? — изумилась Марина.

— К тебе. На работу. Там все началось. Первый глиф.