– Постой, да это никак Рыков!

Я растерянно взглянул в перемазанную физиономию.

– Не признаешь? Однако, быстро ты, брат, за знался! Колхозным механиком стал? Или даже председателем колхоза?

Я узнавал его и не узнавал. Неужели Кобзиков? Ну, разумеется, он! В грязном комбинезоне, с гаечным ключом в руках, ветврач весело скалился из канализационного люка.

– Что ты здесь делаешь? – спросил я, когда оправился от изумления.

– Разве не видишь? Канализацию ремонтирую. Труба лопнула.

– Хватит трепаться. Зачем ты сюда залез? По чему не на работе?

– Сейчас все расскажу. – Кобзиков наклонился над люком и крикнул: – Пахомыч! Кончай сам! Друга встретил! Тридцать лет не виделись!

– Рассказывай! Что случилось? – Я тревожно посмотрел на зоотехника.

Дома. Дома. Рассказ будет длинный.

– А ты где сейчас живешь?

– У Егорыча.

– А как же…

– Потерпи. Все узнаешь.

На нашей улице по-прежнему стояла непролазная грязь. Журча, к реке неслись потоки желтой глины. Возле того места, где должна быть хижина Егора Егорыча, я с изумлением остановился. Ее не было. В трех шагах от меня возвышался громадный двухметровый забор из нового, еще не окрашенного теса. Доски вверху были заострены, как зубцы ограды какого-нибудь замка; поверху вилась колючая проволока.

Я удивился. Или президент совсем сошел с ума, или на месте «Ноева ковчега» воздвигнут военный объект.

Кобзиков заколотил ногами в новые ворота. Прошло довольно много времени, прежде чем послышались шаги. Ворота со скрипом приоткрылись.

– Кто тут?

– Принимай гостей, король!

– Кого я вижу! – засуетился Егор Егорыч.