— Давай капитан, поразведай. Дойдешь до Цхинвали, определись с рубежом. А мы за тобою подтянемся.

Человек-сова козырнул и перелетел в свой люк. Выключив свет, три машины ушли в темноту, а в колонне был объявлен привал. Моторы остывали, из десантных отсеков вылезали солдаты. Как тени, бродили вокруг машин. Краснели точки сигарет. Рокотали голоса, поругивались, посмеивались. Алексей, оставаясь на броне, наблюдал ночную жизнь русской военной колонны, затерявшейся в кавказских предгорьях. Бледно полыхали зарницы, рокотало и вздрагивало. Среди отдаленных сверканий и приглушенных раскатов таился неведомый ствол, который поджидал его, Алексея. Держал для него про запас снаряд или пулю.

прозвучал в нем русский псалом, сочиненный пророком, предсказавшим собственную смерть. С бархатной болью и сладостью он вспомнил Марину, как сидели в крохотном ресторанчике, качался на волнах зыбкий поплавок, и они в два голоса, нараспев, читали стихи псалмопевца.

Между тем на земле вдоль колонны один за другим загорались белые светлячки. Это солдаты вырывали в земле неглубокие лунки, наливали в них солярку и подогревали банки консервов. Вдоль всей колонны, повторяя ее невидимые в ночи очертания, теплились огоньки, трогательные и нежные, будто солдаты ставили свечки, бессловесно молились перед сражением, вымаливая себе спасение.

— Эй, царь, а царь, — позвали его солдаты, — спускайся, похлебай суп куриный.

Алексей слез, вошел в круг сидящих солдат, опустился на теплую сухую землю. Принял в руки котелок с бульоном, пахнущим палеными перьями. Трофейная курица из Рокского туннеля, залетевшая в люк машины, теперь была ощипана, кое-как опалена и служила утешением для утомленных солдат, предпочитавших ее жирной свиной тушенке из казенных запасов.

— Царь, а где твое царство? — насмешливо спросил механик командирской машины Антошкин, обсасывая куриную косточку.

— Да вот оно, мое царство, — Алексей повел алюминиевой ложкой по холмам, по грохочущим зарницам.

— Значит, мы едем царство тебе отвоевывать?

— Выходит, что так. Воюете за Веру, Царя и Отечество.

— А что нам будет, когда отвоюем?

— Могу тебя князем сделать. Ко двору приблизить.

— Антошкин, ты будешь князем, — загоготали солдаты. — Неплохо звучит: князь Антошкин.

— А квартиру дать можешь? — спросил механик. — А то, когда в контрактники шел, квартиру обещали. А по сей день с женой в бараке живем.

— Проси дворец, Антошкин. На кой ляд тебе квартира? Проси дворец с золотой крышей и «мерседес».

— Ладно, «мерседес». У меня вместо «мерседеса» — боевая машина десантника. И дворец мне не нужен. Знаешь, сколько стоит его отапливать? А трехкомнатную квартиру, с расчетом на будущих детей, я бы взял от Царя.