– Вы извините, – сказал Хренов, – ваше дитятко не совсем в себе.

Катька схватила меня за маечную лямку и втащила в прихожую. От нахлынувшего родного запаха у меня на глаза навернулись слезы.

– Семья воссоединилась, – мрачно заметил Игорь. – Остальных просят удалиться!

В этом утверждении сквозил вопрос.

– Может, чайку? – предложила Кэт.

Хренов заулыбался:

– С удовольствием, – он проворно шагнул в прихожую. – Готов всемерно содействовать доблестному делу вытрезвления мужа такой хорошенькой женщины.

Да-с, комплиментик! Катька поддала мне коленкой под зад.

– А ты живо в ванную!

– Катюша! – словно очнулся я от этого толчка. – Я так соскучился.

– Только без соплей, – отрезала она.

Это была совершенно прежняя Кэт!

Я пробрался в знакомую розовенькую ванную и включил воду. Сквозь гул я слышал расплывчатые, как в бане, голоса.

– …что ж, можно и чего-нибудь покрепче…

– …где ж вы его… совсем опустился… надо же!

– …валялся на пляже, как собака…

Сам ты собака! Тоже мне миротворец!

– …не пойму только… а вы-то что… на пляже?

– …романтическая прогулка…

Яростно намылив голову, я на некоторое время потерял нить разговора. Потом слух возвратился.