– Мастер я, мастер-ремонтник. Технику я ремонтирую, потом продаю.
– Это хобби у тебя такое, чтоли? Или ради денег? Ну, судя по твоей заставленной хламом квартирке, – оглянулся по сторонам Артём, – не очень успешный, да, друг, Виталий, херовый из тебя ремонтник получается, – Артём оглянулся ещё раз, – Вот что это у тебя? Давно лежит?
– Фен, да уже недели две, как соседка дала, стараюсь с ней не встречаться.
– Так, ну давай свой фен, инструменты есть, конечно?
– Есть, – вскочил Виталий и стал собирать по квартире отвёртки, припой, куски провода и шурупы и ещё кучу всякой фигни.
– Ну что ты скачешь, словно озабоченный кролик, дамы вроде здесь не наблюдаются. Давай сюда свои инструменты.
Артём расчистил стол, ловко раскрутил фен, зачистил перегоревший провод, срастил и снова собрал конструкцию:
– Давай, проверяй, только фен соседке верну я, она же тебе ещё не платила, я правильно понял?
Виталик резво подскочил к розетке, вставил в неё вилку фена, нажал кнопку, тот затренькал, на табло высветились нули.
– Ты что, даже фен включить не можешь? Эх ты, Виталий, Виталий. Дай посмотрю. Тут же экран сенсорный, надо нажать и подержать.
Артём нажал на кнопку, немного задержал палец, нолики на экране сменились цифрами. Тренькнуло ещё раз и фен зашумел.
– Доктор вылечил больного, он теперь играет снова! А тебе, Виталий, ещё учится и учиться. Фен я, конечно, заберу, пиши номер квартиры и имя. Гонорар мой, ничего личного, только бизнес. А ты бегом в библиотеку, умные книжки изучать, а то натворишь тут всякого, – внимательно взглянул на «больного», – сегодня не надо, проспись вначале.
Взял листок с адресом, и довольный собой вышел.
Казус
Казус
Юлия Баранова
Степан Михайлович с утра был в приподнятом настроении. Он, наконец-то, собрал нужную сумму, чтобы сделать подарок своей жене, Елизавете Сергеевне.
Она давно говорила, что ей не нравятся те очки, которые у нее есть, поэтому она их и не носит. Степан Михайлович даже уговорил супругу сходить в салон оптики, где ей провели полную диагностику, выписали рецепт и уже подобрали очки. Но Елизавета Сергеевна вдруг запротивилась.