Потом жене понадобился ремонт в квартире, домработница и ещё куча каких-то нововведений. Маман с энтузиазмом поддерживала невестку:

– Да, Асенька! Конечно, дорогая! Нашему дому явно не хватает перемен.

Но перемен стало слишком много и маменькин энтузиазм начал потихоньку угасать. Особенно, когда она увидела брешь в нашем семейном бюджете, которую сделали все эти пертурбации, затеянные ненаглядной невесткой.

Я был весь в работе, в диссертации, и не заметил, что мой «оленёнок Бэмби» превратился в помесь тигра и змеи. Такая нежная и хрупкая до свадьбы, Ася стала жёсткой и скандальной. Ей хотелось красивой жизни, развлечений, и ничего при этом не делать. Она даже институт бросила. Я узнал, зачем она туда вообще поступала, случайно услышав её разговор по телефону:

– Ой, да перестань! Какой институт? Я туда поступила, чтобы подцепить какого-нибудь небедного ботана с квартирой в городе. Мне повезло, достался целый кандидат наук.

Меня порвало, размазало по стене, раздавило прессом вероломства. Такого я не ожидал. Совсем. Сначала хотел напиться с горя. Но, во-первых, я не пью, а во-вторых, не мог решить, в чём, собственно, горе. Поэтому отбросил всякие глупости, выбрался из-под пресса, собрался с мыслями и предложил жене покинуть мой дом. А на следующий день подал на развод.

Ася пыталась мне что-то объяснить, но я не хотел никаких объяснений. У меня в голове звучали её слова: «Достался целый кандидат наук». Меня провели, как малолетку, влюблённого в кинозвезду.

Мама пыталась меня урезонить: «Валик, ну поссорились – помиритесь, не руби сплеча. Она же твоя жена…». Но её слова звучали как-то неубедительно. Скорее всего, она это делала по инерции, потому что так положено.

После ухода Аси я страдал. Не мог понять, отчего больше: оттого, что меня так обманули, или оттого, что позволил себя обмануть. А ещё я какое-то время не мог работать. Нет, лекции читал, но моя диссертация застопорилась. Мама пыталась меня взбодрить, составляла какие-то астрологические схемы, карты и диаграммы, рассчитывала графики, но меня это только раздражало, и она отстала

В какой-то момент меня осенило, почему так произошло: я так зашорился своей работой, что не понял главного – между мной и Асей не было любви. Ни я, ни она, ни разу не сказали такое простое и важное слово – «люблю». Это было всё что угодно: привязанность, желание защитить, обладать, получить статус, но не любовь.

Был ещё один раздражающий фактор: наша квартира. Изменённая до неузнаваемости Асей, она ежедневно напоминала о совершенной мной глупости. Поэтому нужно было куда-то уйти, убежать, улететь. Я стал искать варианты и нашёл двушку в панельной 12-этажке. Её сдавали на длительный срок с правом выкупа. И главное – это на другом конце города. Подальше, подальше…